Никто за спиной Джигарханяна не злословил, мол, привел дочку в театр. Он не злоупотреблял такими вещами, сплетен о нем не ходило. Если Армен это делает, значит, так нужно! И это правильно, он же не главную роль для нее выбил. Помню, как Лена радовалась, когда ее взяли в массовку в спектакль «Закат». Ей нравилось, что она играет на сцене рядом с папой. Она примеряла матросский костюмчик и чуть не прыгала от радости, как ребенок на новогоднем утреннике. Так же искренне и с большим удовольствием репетировала. У нас и Шурик Лазарев-младший ездил на гастроли в Одессу и Кишинев. Бродил на сцене в массовке.
Лена поражала своей скромностью: не модничала, ходила в стареньком. Да и внешность не актрисы. Небольшого роста, сбитенькая такая. Но при этом в ней столько было милоты, готовности дружить, любить. К ней невозможно было не привязаться. Лене было с нами, актерами, интересно. Все выпивали в компании, она нет. Ловила кайф от общения, разговоров, анекдотов. Была ласковой со всеми, улыбалась при встрече, тянулась к людям. Разговариваешь с ней, а она тебя по плечу гладит. Обнимет при встрече, в щеку поцелует.
Не знаю, был ли Армен идеальным отцом для Лены? Но он старался сделать так, чтобы у нее жизнь сложилась по-человечески. Пытался дать ей образование, устроил в театр. Он хотел, чтобы она прожила хорошую жизнь.
Мы с Леной Джигарханян сблизились... благодаря видеомагнитофону. Саша Фатюшин привез его из-за границы. Ни у кого в театре такой диковинки еще не было. В нашей однокомнатной квартирке в Останкино день и ночь толпился народ: Виторган с Аллой Балтер, Игорь Охлупин, жена режиссера Анатолия Васильева, Женька Каменькович. Гости приносили кассеты с американскими фильмами, вино, угощение, рассаживались на диване и на полу.
Мы с Леной вместе участвовали в массовке в новом спектакле «Закат». На репетиции было много народу. В перерыве дружно шли вместе в буфет. Как-то разговорились с ней, оказавшись за одним столом. Речь зашла о каком-то фильме.
