«Ты не смотри, что сюртук на нем старый, замасленный, картуз грязен и сапоги скособочены, — говорили в Москве о Солодовникове, — денежки к Гавриле так и плывут. Сначала в тысячах считал, теперь и до мильонов дошел».
На протяжении всех лет, проведенных рядом, я не переставала поражаться, сколько в нем всего намешано!
Ушла одна из самых народных актрис. Она избегала публичности, практически не давала интервью, мы мало что знали о ее жизни, но очень любили.
Я совсем не умела жить одна. В первый раз замуж вышла рано, от родителей практически сразу переехала к мужу.
«Ты меня очень ненавидишь? — спросил муж, когда приехал в дом моих родителей в Кирове. — Ты со мной, наверное, теперь разведешься?»
Режиссер Анатолий Васильев однажды сказал о Саше: «Он один в наше сложное время остался белоснежным — ни разу ни в чем себя не запятнал».
Для меня очень важно ощущать себя востребованной не только в качестве жены и мамы, но и актрисы.
Окружающие мужчины каким-то внутренним чутьем распознавали в ней жертву, которая не может дать отпор...
Упрямое желание Франса написать портрет Баббе напоминало наваждение. Не спуская со старухи глаз, он вечер за вечером просиживал в таверне.
