Они снова расписались. Наследство отошло его вдове и приемным дочкам.
А меня он наследства лишил. Я ведь напомнила ему, что несправедливо поступил с Анатолием Юрьевичем, незаслуженно обругал мою дочь, унижает родного брата... Он в ответ велел убираться на все четыре стороны. В общем, ничего нового. Я уехала. Больше мы не виделись.
Люди совершенно посторонние говорили мне, как плохо, что Эдуард Николаевич умирает, не попросив прощения и не простив, а злясь и ненавидя. Даже за месяц до кончины наехал на студию «Союзмультфильм» из-за новых серий «Простоквашино» — они ему не понравились, транслировал свое негодование через прессу, оскорбил артистов озвучания. Студия, зная его скандальный характер, без суда предложила компенсацию. Как горько пошутил один наш общий приятель: «Эдуард Николаевич получил свои очередные миллионы и умер». Такой вот черный юмор.
Четырнадцатого августа прошлого года отца не стало.
На похороны я не пошла. Не могла простить ему отношения к людям... Не хотелось пересекаться и с Еленой Борисовной. Могилу тоже не навещаю. Обиды нет. Но пришло осознание, что отношения наши строились по принципу: начальник — подчиненный. Папа строгий начальник, а я нерадивый слуга. К начальнику бывшему, тем более несправедливому, злому, вы же не пойдете на кладбище? Вот и я не хожу. Папа не проявлял отцовских чувств, а у меня со временем притупились чувства дочерние.
С Леной тоже общаться не буду. Нам не о чем говорить.
Своих детей, как мне кажется, сумела воспитать другими. Катю растила мама мужа — очень достойный человек. Эдик жил больше со мной, немного помогала моя мама — гостил у нее на каникулах. Бабушкой она была нормальной. Не тискала, но внук, по крайней мере, был под присмотром и накормлен.
Катя экономист, также окончила курсы ландшафтного дизайна. Эдик учит китайский и математику. Уважительные, серьезные. Старалась и стараюсь найти золотую середину в отношениях с детьми: и не опекать чрезмерно, и вместе с тем давать свободу выбора. Мне кажется, у меня получается.
