Сыграть в другом театре — это же все равно что попасть в другую страну. Прага — замечательно, а Париж еще круче! Так в начале июня 1999 года Чулпан познакомила меня с Галиной Борисовной Волчек, которая ввела меня в спектакль за три недели, и уже в конце июня первый зритель увидел «Три товарища». Недавно отыграли пятисотый спектакль — за восемнадцать лет он стал брендом «Современника», всегда аншлаги. Мне говорили, Гармаш тогда хоть и отказался, втайне надеялся, что у меня ничего не получится, он вернется после съемок и займет свое законное место в спектакле. Теперь локти кусает. Но это был Серегин выбор!
Галина Борисовна с первых дней меня приняла, возлюбила и все время подчеркивала: «Сережа, я тебя не переманиваю, поскольку это неэтично. Но если надумаешь, знай — наши двери для тебя открыты!»
Между тем в «Маяковке» продолжался «день сурка» — двумя составами доводили до ума «Дети Ванюшина»! Играли с Толей Лобоцким, я был готов отдать ему премьеру, только бы поменьше репетировать. Изнывал от нетерпения: ну когда же уже?!
— Сереженька, — твердило руководство, — к Новому году сделаем подарок нашему зрителю!
К разговору подключились заведующие литературной частью:
— Сереженька, неужели не хочешь сделать подарок нашим женщинам на Восьмое марта?
— Как на Восьмое марта? Про Новый год же говорили! — вскричал я.
На что директор театра Михаил Петрович Зайцев, улыбаясь, пообещал:
— До конца сезона этот спектакль определенно выпустим.
А конец сезона — это уже май, когда никто спектакли не выпускает! Значит, минимум репетируем до следующей осени! Я тут же написал заявление об уходе.
Взмыленный прибежал в общагу, которую мне выделил театр. Набрал домашний номер Волчек:
— Я готов!
— Завтра у меня в кабинете.
В одиннадцать утра ради меня собрали все руководство «Современника». Галина Борисовна распоряжалась: «Какой у тебя разряд? Пятый? Будет десятый. Зарплату повысим!»
На разовых еще больше трех лет доигрывал в «Маяковке» «Дни нашей жизни», «В баре токийского отеля», «Розенкранц и Гильденстерн мертвы», «Собачий вальс». Находились коллеги, желающие меня сместить, но Гончаров заявил: «Найдете другого Юшкевича — вот тогда и поменяем».
Жизнь в «Современнике» оказалась гораздо ярче, интереснее. Постоянные гастроли: Питер, Париж, Нью-Йорк... Конечно, сначала на меня в труппе многие поглядывали искоса: мол, чего пришел, у тебя и там все неплохо складывалось. Первым пожал руку в коридоре Рогволд Васильевич Суховерко: «Очень рад видеть в нашем театре». Потом и остальные приняли.
