Помню, устроил мини-революцию против злой училки, которая заставила девочку снять свитер, хотя Ира Панченко сообщила, что только выкарабкалась из болезни. Это было омерзительно, и я подговорил весь класс на следующий день прийти не в форме, а в свитерах и кофтах. Раиса Викторовна взбесилась: «Снять!» Все отказались, и она постановила: будем стоять на уроке, пока не повинуемся. И мы все, кроме одной девочки, проторчали у парт до звонка. Раиса вызвала мою маму и в коридоре орала на нее. Но родительница моя, которая, кстати, полностью меня поддержала, не потеряла самообладания, хотя я знал, что постоять за себя еще как может. Помню, наглая тетка в магазине попыталась влезть без очереди и мама после тщетной попытки договориться просто зарядила ей в пятак.
Все мои школьные шалости были цветочками. Лет в пятнадцать я связался с дворовой компанией, и мы совершили преступление посерьезнее: обворовали забегаловку. Продуктовый склад располагался на чердаке, куда вело слуховое окно, через которое мы и пробрались — налопались шоколадок, напились газировки. На первом этаже заведения работал бар, где люди расслаблялись после рабочей смены, и несмотря на царивший там пьяный шум, нас услышали и застукали. Пока ждали милицию, мы сидели на кухне, где жарились яичницы с сосисками. Самый унизительный момент — когда нас вели через весь зал, заломив руки за спину. Погрузили в «обезьянник» и доставили в отделение. Там, оценив размер ущерба, нашу «банду» просто взяли на заметку и на первый раз отпустили. Домой везли на милицейской машине, я попросил остановиться за квартал от своего двора: вдруг мама или соседи увидят? В тот день я понял, что гуляю по опасным тропам и надо бы от подобных развлечений держаться подальше.
Поделился своими мыслями с одноклассником. Тот предложил направить энергию в творческое русло: дескать, во Дворце пионеров есть Театр юного черновчанина, куда, как в воронку, затягивает самую талантливую молодежь. Но главное:
— Там лучшие в городе девчонки!
— А вот это уже интересно! — живо отреагировал я.
— Здесь вас и настигла первая любовь?
— Я влюбчивый — то ли в папу, то ли в маму. Еще в садике постоянно свадьбы играли и я был нарасхват. А вот первая сильная и многолетняя любовь оказалась безответной. По сей день у меня два любимых числа — пятнадцать и тридцать пять — номера дома и квартиры Лены Левицкой. В драмкружке заметил ее сразу: красивая, веселая, озорная. Но ей нравились хулиганы. Со мной она просто дружила, иногда позволяла проводить. А когда однажды все-таки поцеловались на скамейке — я вложил в это всю душу, Ленка тут же сообщила: «Боря Зицер целуется лучше!» Я довел ее до дома, а потом стоял под балконом и рыдал.
