Новый воксал с концертным залом быстро сделался объектом паломничества светской публики. В Павловск стремился весь Петербург. В толпе можно было увидеть Достоевского, Тургенева, даже Бальзака. В 1910-х годах Ахматова с Гумилевым тоже бывали «весной и осенью в Павловске на музыке». На всю жизнь Анна запомнила запахи Павловского вокзала: дым от допотопного паровозика, земляника в вокзальном магазине, резеда и роза свежих бутоньерок в цветочном киоске...
Желающие послушать музыку до отказа забивали составы из Петербурга. Для проезда на концерт ввели особый удешевленный тариф, а билеты выдавали с обратным. Летними вечерами музыкальные поезда подходили к платформе, в нескольких шагах от которой за стеклянными дверями располагался концертный зал, в котором дирижировали Глазунов, Глиэр, Лядов, исполнял фортепьянные пьесы Прокофьев, пели Шаляпин, Собинов, Вяльцева. Звучала музыка Чайковского, Рахманинова, Листа, Дворжака, Вагнера, Сибелиуса, Малера. Десять сезонов за дирижерским пультом Павловского воксала простоял «король вальсов» Иоганн Штраус. Газеты сообщали, что в первый же вечер «народу в Павловске была бездна», а «каждая сыгранная им пьеса возбуждала истинную бурю». Обычно выступления продолжались до колокола, извещавшего об отходе последнего поезда в столицу. Но случалось, что тот уходил, а слушатели оставались на своих местах. Публика настолько полюбила концерты Штрауса, что готова была провести в Павловске всю ночь. «Живут лишь в России!» — восторженно писал Иоганн Штраус родне.
Благодаря наплыву пассажиров дорога довольно скоро окупилась. Приносили доходы ресторан и роскошные буфеты, всячески рекламировавшие высокое искусство своих поваров и качество вин, доставленных из английских магазинов. За 5 рублей 13 копеек серебром здесь можно было приобрести настоящее рейнское, бутылку французского шампанского — за 2 рубля 45 копеек. Почти столетие концертные сезоны в Павловске сопровождались хлопаньем пробок и звоном бокалов.
Увеселительный воксал был конечной станцией Царскосельской чугунки, и постепенно слово утратило свое первоначальное значение, превратившись в транспортное понятие. «Вокзалами» стали называть здания для пассажиров на новых железных дорогах, строившихся по всей империи.
