В ожидании поезда ходили по платформе, потом отправились в роскошный привокзальный ресторан — тот самый, который Северянин назвал буфетом. В большом зале под сияющей люстрой пили токайское из высоких бокалов и говорили о поэзии...
Царскосельский заслуженно считался одним из самых красивых вокзалов Петербурга, к тому же старейшим — он был первым железнодорожным терминалом Российской империи. Именно на этом месте в 1837 году появилось одноэтажное деревянное здание вокзала, с которого паровоз «Проворный» открыл движение по Царскосельской чугунке. Событию предшествовала почти авантюрная история...
В 1825 году в Англии Джордж Стефенсон построил железную дорогу с паровой тягой — первую в мире. Она соединила города Стоктон и Дарлингтон. И России такая нужна — уверял Николая I подданный Австрийской империи, чех по происхождению, профессор Венского политехнического института Франц Антон Герстнер, приехавший в Санкт-Петербург по приглашению Горного ведомства. «Нет такой страны в мире, где железные дороги были бы более выгодны и даже необходимы, чем в России, они дают возможность сокращать большие расстояния путем увеличения скорости передвижения», — писал он в своей записке императору. Герстнер предлагал дерзкий план по строительству железнодорожных линий между Петербургом, Москвой и Нижним Новгородом, а взамен просил двадцатилетнюю монополию на эту деятельность. Но русский царь был настроен скептически.
Тогда в Зимний дворец отправился другой горячий адепт технических новинок, промышленник Сергей Иванович Мальцов. В Англии он посетил железную дорогу между Ливерпулем и Манчестером, в Богемии — между Будейовицами и Линцем и понял: для бескрайних российских просторов это идеальный способ передвижения.
Николай I принял его в своем кабинете и сразу же заявил об опасности чугунок, указав, что в Англии при открытии одной из таких дорог задавили лорда. В ответ Мальцов напомнил императору, каким превратностям подвергаются путешествующие на лошадях.
— А снега? Ты забыл, что у нас шесть месяцев нельзя ездить будет? — упрямился государь.
— Но ведь пути можно будет расчищать, — не сдавался Мальцов.
