Родители прошли невероятные испытания: революцию, коллективизацию, репрессии, войну, послевоенную разруху. Им было не до чтения и музыки. В молодости я возмущался, что отец выпивает. Так стыдно было за него! Сейчас понимаю: какая еще радость могла быть у мужика, тридцать пять лет оттрубившего в горячем цеху? Он нуждался в какой-то отдушине.
— Вы ведь не единственный ребенок в семье?
— У меня есть брат Вячеслав старше на четыре года. Он росточком поменьше и толстенький — в маму. Я от нее перенял прекрасный характер, а от папы — высокий рост и голубые глаза. Славке же достался не самый простой отцовский нрав. В общем, я его обокрал, забрав у родителей все самое лучшее, поэтому, конечно, очень ему обязан!
В детстве завидовал брату. Его имя красовалось на всех зданиях, транспарантах и растяжках — «Слава КПСС!», «Слава труду!» Меня все звали Аликом, и обо мне нигде не было написано. Брат пошел по стопам отца — всю жизнь проработал на том же трубопрокатном заводе. Давно на пенсии.
В юности четыре года — огромная пропасть. Слишком разные интересы и компании. Но однажды, когда мне было, наверное, лет тринадцать, в гости пришел Славкин друг, игравший на гитаре, и я с ним скорешился. Помогли еще ребята во дворе. Так и освоил инструмент.
После восьмого класса пошел учиться на электромонтажника. Прекрасно помню солнечный летний денек, когда из окна трамвая увидел красивое здание с колоннами и вывеской «Монтажный техникум». Сразу вспомнились фильм «Высота» и песня в исполнении Николая Рыбникова: «Не кочегары мы, не плотники <...> а мы монтажники-высотники...» И я поступил в техникум. Хотел быстрее окунуться во взрослую жизнь.
Параллельно ходил в хор Челябинского тракторного завода с другом Володей Петровым. Он теперь народный артист Белоруссии, поет в Минске в оперном театре. А я в хоре быстро заскучал и занялся плаванием. С легкостью сдал на второй, затем на первый разряд. После окончания техникума должны были забрать в армию, но тренер сказал: «Какая армия? Скоро областные соревнования. Сделаю тебе отсрочку. У меня знакомый в военкомате». И вдруг звонит: «С отсрочкой не получилось. Завтра с вещами надлежит прибыть на сборный пункт».
«Ну и хорошо, — подумал я. — Долгие проводы — лишние слезы».
— Мама, должно быть, расстроилась?
— Она всегда радовалась, когда ответственность за меня можно было переложить на кого-то еще. Собрался в поход — и хорошо. Пусть за тебя отвечают преподаватели.
— Давали жару родителям?
— Да нет. Хулиганом не был. Если и совершал какие-то «подвиги», то от глупости и творческого начала. Одно время, насмотревшись фильмов про ковбоев, увлекся метанием ножей. Кидал их в двери, перекрестья оконных рам. Сколько было испорчено мебели, разбито стекол! Во время службы, как ни странно, это увлечение пригодилось — в соревнованиях по метанию штык-ножа регулярно выигрывал.
После техникума меня не могли отправить в какой-нибудь стройбат и определили в бригаду охраны Министерства обороны. Посадили в поезд вместе с другими новобранцами и отправили в Москву.
