А Евгения Леонова открыл мой папа, сняв его, двадцатитрехлетнего, в «Счастливом рейсе». Роль добродушного пожарного маленькая, ее даже в титрах нет, но актер запомнился. После «Рейса» был «Морской охотник», на тех съемках в Крыму я присутствовал. В перерыве группа сидела болтала, смеялась, и я, пацан, вдруг обратился к Евгению Павловичу:
— Жень! А что вон там...
Леонов выдержал паузу и с какой-то затаенной грустью обронил:
— Вот мне почти тридцать, а все Женя...
Не лично мне сказал, всем вокруг. Действительно, ему тыкали, звали исключительно Женькой.
Спустя годы я снимал Евгения Павловича в «Обыкновенном чуде». Он уже был невероятно популярным, казалось бы, мог измениться. Но нет, остался таким же скромным.
«Чудо» мы сняли в рекордные сроки, всего за два месяца и пять дней. Вычтите выходные, да и смена тогда длилась восемь часов, а не двенадцать, как сейчас. Выходит, уложились за месяц. Сегодня это нереально.
Снимали в павильоне, а финал, где герои уходят вдаль по белому песку, — в подмосковном Лыткарино. Там же, кстати, снимали и «Курьера». Я это место знал и привез съемочную группу. Помните сцену в начале фильма, где парни танцуют брейк? Кино — обман, хоть в одном месте все сними, как это делал Иван Пырьев. Вся натура его картин — река Истра. Хотя каждый раз выбор проходил долго и тщательно: группа садилась на пароход, шли до Астрахани. Там все высыпали на пристань, разминались, играли в преферанс и плыли обратно. В итоге все равно снимали на Истре.
Так вот, «Обыкновенное чудо»... Абдулову тогда было двадцать пять, он уже снялся в нескольких фильмах, но именно эта картина сделала его народным любимцем. На мой взгляд, Саша не был уверен в своих силах, переживал. Марк Захаров очень его любил и помог выстроить роль Медведя, ставшую в карьере лучшей.
— В этом году Олегу Ивановичу Янковскому, сыгравшему Волшебника, исполнилось бы семьдесят пять...
— Янковский из тех актеров, кто нечасто был душевно удовлетворен тем, что делает. Отсюда внутренняя загадочность, второй план, неоднозначность, сложность образа. Не знаю, может, ошибаюсь... С ним было легко работать. Еще раз с Олегом Ивановичем встретились на «Цареубийце» Карена Шахназарова, Янковский сыграл Николая II. Карен не любил царя как исторический персонаж. И вот снимаем: стоит Николай в полный рост, рядом императрица. Царь в исподнем, а под столом ночной горшок. Понятно, что бытовая сцена, и все же — к чему горшок-то? Мы с художником картины Милой Кусаковой говорим:
