Я с молодости четко усвоил, что актеры — люди ранимые и обращаться с ними надо бережно. Скажем, играют сцену, а персонал на площадке болтает. Они воспринимают на свой счет: значит, все плохо, неинтересно! Опытные режиссеры старались, чтобы актерам было комфортно, боролись за дисциплину как могли. Рязанов, например, бросал мегафон в тех, кто треплется на площадке. Но вообще у Эльдара и актеры, и персонал тихохонько себя вели.
На съемках фильма Родиона Нахапетова «Не стреляйте в белых лебедей» снимали проникновенную сцену, где Любшин беседует с мальчиком о душе. А два парня-осветителя стоят в десяти метрах и ржут. Любшин поднялся: «С этими работать не буду, звоните директору «Мосфильма», меняйте на других». И ушел. Думали, отойдет артист, но нет! Час прошел, второй на исходе, парни чуть не на коленях молили Любшина простить. Но Слава оставался непреклонен. Нахапетов еле уговорил его вернуться в кадр.
Интересно, что автор романа «Не стреляйте в белых лебедей» изначально не принял картину. Борис Васильев посчитал, что актер выбран неудачно: Любшин жесткий, а его Полушкин практически блаженный. Писатель даже снял свою фамилию с титров. А спустя годы на вопрос, какой фильм по его прозе самый любимый, назвал именно «Лебедей».
Мне посчастливилось поработать со многими большими мастерами: Жора Бурков, Андрей Миронов, Табаков, Ефремов, Филатов, Гафт, Дуров, Санаев, Леонов, Евстигнеев...
Вспоминаю Ефремова в «Войне и мире», он играл Долохова. Плачет в кадре: «Мама...» — и крупные слезы текут по щекам. Пока меняют свет, идет перестановка, Олег закуривает, рассказывает анекдот, все хохочут. Звучит «Тишина! Мотор!», снова входит в кадр, и снова — слезы. Фантастика! Я тогда понял, что передо мной великий артист.
— Вы упомянули Евгения Евстигнеева. Читала, что он не мог запоминать текст и роли не учил.
— С Женей мы работали на «Стариках-разбойниках» и «Городе Зеро». Он был замкнутым, всегда в себе, но я не замечал за ним трудностей с запоминанием текста. Помню, на «Стариках...» часто в перерывах спал на раскладушке в соседнем павильоне. Он много работал — концерты, встречи со зрителями, озвучание на радио — и сильно уставал. В какой-то момент его будили, протягивали листочки с текстом, он глазами пробегался — тр-р-р! — и сразу вставал в кадр. Обычно мы снимали несколько дублей, но не потому что артист плохо сыграл, просто так было принято. Пленка-то дешевая, чего бы не сделать лишний дубль?
