Полетели буквально на три дня малой операторской группой. Жили в самой дешевой гостинице, с утра до вечера снимали. Когда потребовался Нотр-Дам, выяснилось: если все делать официально, придется заплатить большие деньги. Их у нас нет, значит, обойдемся без разрешения. На рассвете, едва собор открылся, пошли туда с моим сооператором Иваном Алимовым. Быстро сняли переход с витражей высоких стрельчатых окон на скульптуры. И тут нас застукали. Примчался смотритель, расшумелся: «Вон отсюда!» На обратном пути сняли еще колокольни собора. Нотр-Дам получился не праздничным, каким привыкли его видеть туристы, а мрачным, даже трагичным...
В фильме есть кадр, где Фальконе держит маску Петра, которая у него не получилась. Она исчезает и превращается в воду. В отражении скульптор видит возлюбленную, тревожные облака, как на полотнах Эль Греко, панораму витражей и скульптур готического собора.
— Вашей дружбе с Ливановым шестьдесят лет. Как она началась?
— Ливанов, он старше почти на три года, дружил со Светкой и пришел гостем на мой день рождения, двадцатилетие. Подарил детскую раскраску, сейчас покажу.
— Вот это неожиданность! Храните?!
— А как же! Читайте, что написал:
«Четырежды пять равно двадцать...
Желтый, красный, голубой —
Выбирай себе любой.
От табака и алкоголя
Впредь воздерживайся, Коля!
В незабываемый день
5 июля 1958 года...
Москва. Кремль».
Подарок стоил три копейки. Заметьте, книжечку никто до сих пор не раскрасил. Видимо, сделаю это сам — когда найду наконец свободное время.
