— Вы лично проходите и инспектируете весь театр?
— Обязательно. Раз в месяц я стараюсь проходить все коридоры. Нет дня, чтобы я что-то не сфотографировал и не позвонил в нашу ремонтную группу, и не попросил подкрасить или подремонтировать.
— Главное в Театре Вахтангова все-таки не стены, а люди. Сегодня здесь одна из самых сильных в России, а может, и не только в России, трупп.
— Да, вы абсолютно правы, главное то, что происходит на сцене. Я застал тот счастливый период, когда театром руководил Римас Туминас. И за 15 лет ему удалось создать уникальный репертуар, который мы сегодня оберегаем и сберегаем и собираемся это делать столько, сколько будет сил, чтобы эти спектакли жили и шли, потому что это большое культурное наследие не только Театра Вахтангова, а нашей страны. И мы не остановились в своем творческом развитии. Театр Вахтангова в этом сезоне выпускает девять театральных премьер. Мы с вами разговариваем, и сейчас идет репетиция «Амадея». На Новой сцене — репетиция спектакля «Феллини. 8 1/2». На Симоновской — «Варшавской мелодии». В репетиционном зале — «Павла I».
— Могу только представить, что вы ощутили, когда ушел сначала худрук театра, а потом главный режиссер, Туминас и Бутусов.
— Это было очень больно. Но, понимаете, то, что Туминас уйдет, стало известно, во всяком случае мне, еще в ноябре 2021 года, до премьеры спектакля «Война и мир». Вообще, он все время возвращался к этой теме: «Я уже старый, поеду вишневый сад возделывать в Литву. У меня там хутор мой, там буду жить». Потом, уже в ноябре, когда у него была самая острая стадия болезни, он очень плохо себя чувствовал, пришел ко мне и сказал, что принял для себя твердое решение — проведет сейчас столетие театра и уйдет.
— И его ведь даже не было на юбилее и на премьере «Войны и мира».
— Он репетировал до последнего момента, но ему делали химиотерапию весь октябрь и ноябрь. Премьера «Войны и мира» проходила 8 ноября. А 6 ноября сделали пятую химиотерапию, после чего ему стало очень плохо. И опять-таки колесо вахтанговской истории сделало свой круг. Как Евгений Богратионович Вахтангов не мог присутствовать на премьере своей легендарной постановки «Принцесса Турандот» — лежал в Денежном переулке, умирал, так же и Римас Туминас после химиотерапии не мог присутствовать на первых показах «Войны и мира». Он лежал в квартире в Николопесковском переулке, совсем рядом с театром... Римас вышел на поклон только 10-го и 11-го числа. У нас каждый день приходили гости, и одним из них был Дмитрий Бертман, после каждого премьерного показа в фойе было небольшое суаре, банкет для артистов, для гостей театра. И я ему сказал:
— Дима, мы вас ждем. Может, вы скажете буквально несколько слов?
Но он ответил:
— Кирилл, не могу. Я увидел Туминаса, когда он вышел на поклон и заплакал.
Буквально после премьеры, уже в конце ноября, мы с Римасом договорились, что он идет к министру, Ольге Любимовой, и говорит о том, что по состоянию здоровья не может больше продолжать работу в Москве. Единственное, на что в тот момент мне удалось его уговорить, чтобы окончательно не уходил из театра, как он хотел, а оставался просто режиссером. Когда я его спрашивал:
