До восьмого класса учился в обычной школе № 171 на улице Маяковского. Потом родители настояли, чтобы я сдал экзамены и поступил в «тридцатку» — знаменитую физико-математическую школу при Ленинградском государственном университете. Решил, к своему удивлению, пять задач из шести и прошел. На прежнем месте был отличником, на новом оценки сразу съехали. У меня просто не было таких данных, которыми обладали одноклассники. Да и не горел я страстью к точным наукам. Мечтал стать артистом, но сомневался, что это возможно. На всякий случай подумывал о запасном аэродроме: «Не получится — буду врачом». Ходил в университет на лекции по биохимии, принимал участие в олимпиадах и даже побеждал.
Свое предназначение я осознал в семь лет. И тут же сообщил об этом окружающим. Тогда в Ленинград вместе с женой тетей Зиной приехал фронтовой друг отца Владимир Георгиевич. К моей радости, они принесли тортик «Сказка». Во время его поглощения гость спросил:
— Боря, кем ты хочешь стать?
Я выпалил:
— Клоуном.
Повисла неловкая пауза. Это было неожиданностью для всех. Почему клоуном, а не артистом — отдельная история.
К тому времени я уже три года как был отлучен от театра. В четыре меня отвели на знаменитый балет «Шурале» в постановке Леонида Якобсона. Я был настолько впечатлен, что стал кричать во сне. Родители нашли хорошего невропатолога по фамилии Келлер и пригласили ее на дом. «На спектакли его водить пока не надо. Мальчик очень эмоциональный», — постановила, осмотрев меня, доктор. Но к моменту, когда я заявил, что хочу быть клоуном, табу сняли, сходив со мной в цирк. Так что после того культурного мероприятия решение выглядело вполне логичным.
Вскоре меня отвели на «Евгения Онегина» в Малый оперный театр. За сюжетом не следил, происходящее на сцене интересовало мало. Половину первого акта смотрел вниз: мы сидели в ложе прямо над оркестровой ямой и я был потрясен музыкантами. Раньше никогда не видел симфонического оркестра, а лишь слышал его по радио. Удивлялся, как дирижер взмахивает палочкой и все ему повинуются. После этого какое-то время хотел стать дирижером. Но страсть к лицедейству все же победила. Оставаясь дома один, вытаскивал из гардероба вещи, брал акварельные краски и подрисовывал себе бородку. Изображал Ленина — самого популярного на тот момент персонажа, у меня даже была кепка, похожая на головной убор вождя. Благодаря родителям я рос театральным ребенком: пересмотрел не только все постановки ТЮЗа, но и взрослый репертуар.
Лет в одиннадцать решил записаться в школьный драмкружок. Пришел, что-то прочитал, но ответа сразу не дали. А пока я томился в ожидании, подошел школьный друг Саша, чья сестра Катя была звездой этого кружка. Он уже все узнал: «Тебя не взяли, сказали — нет данных. Ну и плюнь, пошли со мной во Дворец пионеров на шахматы».
