Отлюбила, хватит. Трижды аборт делала. Пришлось выбирать — профессия или пеленки. Предпочла работу. Тем более что достойного мужчину так и не встретила. Честная, верная, преданная, я была подарком для каждого из своих мужей. Такие женщины редкость, особенно в актерской среде. Но они меня не оценили. Умела бы закрывать глаза на ложь, измену, наверное, все сложилось бы иначе, а так — осталась одна, без мужа. Сын жил со мной. После школы поступил в МГУ на журфак, стал фотографом, преподает.
— В мужчинах вы после третьего развода разуверились, но оставалась любимая профессия, театр.
— Тут тоже сплошные разочарования. Случился раздел МХАТа, который ударил по многим артистам и стал черной страницей в его истории. Часть труппы считала, что Олег Николаевич не справляется с руководством, десятки артистов сидят годами без ролей. По их мнению, Доронина могла бы всех задействовать, дать работу.
Признаться, Ефремов и вправду уже не был прежним. Люди ведь перегорают, как лампочки, каждый в свое время. Так и Олег Николаевич. Время гения заканчивалось. Конечно, он не хотел этого признавать, но куда спрячешь усталые, потухшие глаза?
Я была против разделения. Да разве артистов спрашивали? МХАТ раскололся. Ефремов на сей раз меня с собой не пригласил. Отчего — не знаю. Слышала, как он в разговоре с кем-то из ровесников бросил огорченно: мол, молодым, наверное, лучше с Татьяной Васильевной.
Словом, осталась с Дорониной, можно сказать, вынужденно. А она человек сложный: «Так, я сказала!!!» — и все. Другой точки зрения нет и быть не может.
В своем театре она, конечно, засучив рукава, сразу взялась за дело. Возродила спектакли «На дне» и «Три сестры». В «На дне» я играла Настену в очередь с самой Татьяной Васильевной. На премьере зал аплодировал мне минут десять стоя.
Доронину, уверена, тоже хорошо принимали. Но сама она не могла не чувствовать, что это совсем не ее роль. Судите сами: ей почти шестьдесят — какая из нее Настя, падшая женщина, обитательница ночлежки?
Казалось, Татьяна Васильевна ревнует меня к роли, к успеху у публики. Актерская ревность страшна, а уж если тебя вдруг невзлюбил художественный руководитель, который в театре царь и бог?! Я почувствовала себя нежеланным ребенком в семье.