— А у вас подают жареный Голуб?
— Мы голубей не готовим, — не понял намека парень.
С Мариной нас познакомил Зяма Гердт еще в девяностые. Я хотела устроить ее творческий вечер, но Голуб скромно заметила: «Чего меня звать, пока выдающихся успехов нет. Но я еще буду звездой!»
Мариночка всю жизнь ждала, чтобы за актерское мастерство ее похвалила мама, артистка Москонцерта. Та была ее главным критиком и только в конце жизни признала, что дочь замечательная актриса. Со своей дочкой Голуб вела себя иначе — поддерживала Настю и во всем помогала.
Поскольку слава пришла к ней довольно поздно, Марина держалась за нее: могла бы родить ребенка Анатолию Белому*, но не была готова выпасть из профессии. Думаю, наша дружба сложилась, потому что я не соперничала с ней на сцене. Она иногда со мной советовалась и знала, что за моими словами нет зависти. Когда Голуб согласилась на рекламу моющего средства, я ее ругала: «Это неэстетично». Сначала Марина говорила «Ты не права» — в тот момент ей очень нужны были деньги. А спустя годы признала: «Я совершила ошибку, меня с этим утенком теперь ассоциируют».
Обычно я была нужна, когда в ее жизни начиналась очередная черная полоса. Рассталась с Белым, ставит меня перед фактом: «Ты дома? Еду!» Я понимала: будем всю ночь говорить, плакать...
Марина комплексовала, что поправилась, что уже не так юна. Говорила о расставании с мужем:
— Не ценила, не понимала своего счастья! Считала нормой.
А я в ответ:
— Ты была счастлива целых десять лет, редкая женщина может этим похвастать!
Потом она встретила Михаила Кравченко, президента мебельного холдинга, и снова повеселела: «Какая я была глупая, что переживала из-за развода. Надо просто дождаться новых эмоций!» Преобразилась полностью — отпустила Анатолия, но Кравченко убили. Марина начала искать заказчика и вроде бы уже приблизилась к разгадке накануне собственной смерти. Когда произошла трагедия, я вспомнила ее фразу: «Гадалка сказала, что умру от красной машины, но, по-моему, это все ерунда». Вот и не верь после этого пророчествам...
Как-то у себя в ресторане я принимала Клаудиу Кардинале, она приехала в Москву как посол ЮНЕСКО. Мне поручили показать ей Москву, и я решила познакомить их с Арчилом Гомиашвили. Заманила грузинской кухней в «Золотой Остап». Приезжаем — а его превратили в итальянскую тратторию. Официант вынес блюдо с устрицами, Клаудиа поморщилась: «Фу, я их ненавижу! Так хотела хачапури!» Пришлось делать для нее спецзаказ на кухне.
На презентации в «Балчуге» перед Клаудиой выступал певец Юлиан и на следующий день напросился проводить ее вместе со мной в аэропорт. В ВИП-зале мы увидели Киркорова. Юлиан сообщил ему, что провожает саму Клаудиу Кардинале.
— Врешь! — усомнился Филипп.
