— Сейчас, с высоты лет, как вы считаете, почему после «Карнавальной ночи» в кино у вас был такой долгий перерыв?
— Все время были пробы, пробы, пробы. Прихожу на «Ленфильм» или «Мосфильм», очень волнуюсь, сердце бьется. И сижу уже в костюме, в гриме, в очереди из других актрис несколько часов. Актрисы были очень молодые, многие еще не снимались. Пока до меня очередь дойдет, время, отведенное на пробы, кончается. Выходит режиссер, узнает меня, конечно: «А, это вы? Ну мы-то с вами профессионалы, вы ведь понимаете... Обязательно все сделаем, но завтра. Мы вам позвоним». И никто не звонит. Вот такие пробы бывали. И так меня «запробовали», что на мне уже не было живого места. Потом, много лет спустя, я узнала, что кто-то там все время говорил режиссерам: «Она «спринтер». Не потянет большую роль. Эпизоды ей давайте». Так и получилось: там гавкнула, здесь прыгнула. Лишь бы заработать, потому что ребенка кормить надо, себя кормить надо, платить за жилье, и выглядеть, и как-то одеваться... Но выбраться из этих эпизодов было невероятно тяжело. И как было пережить этот переход от прошлого блеска к нищете и безработице? Кстати, в СССР даже слова такого не употребляли. Только одни киноактеры могли быть безработными. И то не дай бог сказать: «Я без работы». Что вы! Ты в театре числишься, хотя два-три года ходишь в этот театр, а там для тебя ничего нет. При этом внутри меня как будто выросло дерево и распирало изнутри: «Милые, дорогие, я все умею, все могу!» Но никому не нужна! Никому! Время... Не мое было время! Это же великое дело — попасть в свое время. А возраст уходил, я была молода... Еще знаешь, часто говорят: «Актрису взяли на роль, потому что она там с кем-то чего-то себе позволила». Подобные предложения от режиссеров обычно не произносятся — их можно прочесть в глазах. Слов не нужно. Надо просто в ответ сделать глазки, посмеяться. А я ведь как? Сразу таким серьезным тоном: «В чем дело, товарищ?!» И режиссеры думали: «Да на черта она такая сдалась! Еще что-то разговаривает». И своего режиссера, который бы меня со всем этим принял, полюбил, не нашлось...
— А Никита Михалков?
— Никита — это чудо. Он прекрасен. Но я поняла, что это чудо не для меня. Не доросла! Он — зверь. Актер-зверь! Съест и пуговицы выплюнет. Грандиозный актер, понимаете? И попав сниматься к Михалкову, надо было другую шкуру надеть, встроиться. С ним очень тяжело работать. Блистательно, прекрасно, но тяжело...
