Так началась борьба двух сторон: коллеги каждый день уговаривали Игоря «бросить эту». А Люсе достаточно было взмахнуть ресницами, и Игорь просто разум терял... А тут на репетицию пришел Ефремов, чтобы принять работу Кваши. И сразу разнес все в пух и прах. Накричал на Люсю за то, что она «гэкает», и приказал работать с этим, «пока не поздно». Когда же ему шепнули, что у Игоря и Люси «любовь», он еще больше рассвирепел, рассудив, что Кваша исходил не из интересов театра, а из своих личных. По воспоминаниям Люси, бедному Игорю пришлось поссориться со всей труппой, чтобы ее не сняли с роли. Но он все-таки добился своего, Люсе дали шанс, на первом прогоне спектакля Роксану играла она. И провалилась! Наверное, очень волновалась, и из-за этого играла немного манерно, к тому же пару раз так «гэкнула», что в зале раздался неуместный смех. Зрители и труппа громко возмущались: «Неужели не нашли более подходящей артистки на роль Роксаны? Ведь есть же Толмачева!» С тех пор Толмачева Роксану и играла. А Люся больше в этом спектакле не выходила, хотя официально считалось, что они играют «в очередь». Просто она так и не дождалась своей очереди... А роман с Квашой, насколько я знаю, сошел на нет сам собой после того, как он все-таки решил вернуться в семью. Думаю, Люсю не устраивали неопределенные отношения, она привыкла, что на ней женятся.
Вскоре, летом 1965 года, Ефремов объявил артистам: «Едем в Саратов сниматься в фильме «Строится мост», всей труппой! Личные планы прошу отменить». И человек тридцать поехали... Но главные роли там были только у Ефремова и еще нескольких ведущих актеров театра. У остальных — маленькие эпизоды, а у Люси вообще проходная, бессловесная. Позже некоторые современниковцы, с которыми я общался, вспоминали, что во время съемок они жили в очень скромных условиях. Два летних месяца ради небольшой роли в массовке! Люсю это добило. Вскоре она подала заявление об уходе. Это произошло однажды утром, а днем она позвонила в Театр киноактера, из которого уходила в «Современник». Попросила ее принять обратно. Ответ был: «Нечего прыгать по театрам! Ушли — так и до свидания!» Это был конец... Люся прорыдала до вечера, а потом достала снотворное, без которого в последнее время спать не могла. Выпила одну таблетку, промелькнула мысль: «А если всю пачку!» Сама же своих мыслей испугалась и поняла, что ей сейчас срочно нужна помощь. Среди немногочисленных друзей в то время был Марк Бернес. Она набрала его номер, сказала ему: «Марк Наумович, помогите! Я не хочу жить...» Бернес ее отругал для начала в своей манере: «Что значит не хочу жить? Что значит не берут в театр? Ты же не шалава какая-то, а настоящая актриса, хоть и дура!»
