В будущем мы собирались организовать большой концерт Гурченко с песнями войны. И вдруг — тяжелая травма, больница, операция... Я очень надеялся, что Людмила Марковна восстановит силы. И она, казалось, поднялась, опять пошли телефонные звонки, опять планы... Она ушла из жизни, работая. Сергей рассказывал, что в этот момент они смотрели новую программу с ее участием. Все случилось в одну минуту, на третьей песне... Долго не верилось, что несгибаемой Гурченко больше нет...
На память о Людмиле Марковне осталось это неопубликованное интервью. В нем она предстает перед нами как живая. Так и слышится в каждом слове ее интонация! Пусть читатели снова встретятся «с Люсей», любимой, незабываемой, истинно народной актрисой...»
«Несмотря на скромную стипендию, я выглядела всегда шикарно!»
— Здравствуйте, Людмила Марковна!
— Та здрауствуйте! Я же как приехала с Харькова, таки я с вами, здрауствуйте!
— На самом деле у вас, наверное, давно уже никакого говора не осталось.
— Нет, ну я могу и по-другому. Здравствуйте, очень приятно. Добрый вечер. Спасибо, что вы пригласили... А насчет говора... Это была моя затянувшаяся «болезнь», я самая последняя со своего курса избавилась от него, потому шо то, шо сделано у Харькови, сделано хорошо! Долбила день и ночь все эти пословицы: «О любви не меня ли вы мило молили и в туманы лимана манили меня»... Какие лиманы, кто кого куда манил?! Совершенно тупое занятие, надо сказать. Зато сейчас я в роли ничем себя не выдам. Но акцент этот — он всегда там, в душе. Харьков, детство — это никогда не оставляло меня. Это было счастливое время. Моя жизнь с родителями, в харьковской школе, в музыкальной школе. А потом другой этап, другая жизнь. После «Карнавальной ночи» — борьба, война, выживание, терпение... Какое уж тут счастье!
Хотя нет. Наверное, больше всего я была счастлива, когда поступила во ВГИК. Представьте, всего пятнадцать молодых людей взяли, а ведь поступало больше тысячи. Все мы были восторженные, уверенные в себе, уже артисты — ну раз взяли-то! Про свои недостатки — это мы потом узнали. Помню, как Тамара Федоровна Макарова устроила нам урок культуры. Как вести себя за столом — деликатно есть, пить, правильно пользоваться приборами. Я тогда первый раз в жизни увидела большой стол и кучу всех этих вилок, тарелок, ножей, салфеток. По пять ножей разных мастей!.. У нас дома был один нож. И три вилки, по числу членов семьи. Хотя моя бабушка, мама мамы, Татьяна Ивановна, которая знавала хорошие времена, вспоминала иногда, как они с дедушкой обедали за большим столом и блюда подавала прислуга. Я слушала это, как дети слушают сказки. Может, было, а может, нет... А тут у Тамары Федоровны сказка сделалась явью. Макарова вообще безумно много вложила в нас. Обращала внимание на такие вещи, которых мы не замечали. Мне как-то сказала: «У вас привычка морщить лоб гармошкой. Следите за этим!» Я сразу — в карман за зеркальцем, проверять: есть «гармошка» или нет?
