Несмотря на очень скромную стипендию, я выглядела всегда шика-ар-но, как говорил мой папа. Покупала какой-то ситец за три рубля, к нему присобачивала бабушкино кружево, и потом все ахали и охали — где купила? Брала безразмерные платья в комиссионках — вот и ткань, из них кроила. Когда меня спрашивали «Ну откуда?» — я отвечала загадочно: «А это мне знакомые товарищи привезли из-за границы». Очень смешно, но мне верили!
— Вы очень рано начали сниматься...
— Да, я снималась в эпизодах крошечных. Моя самая первая фраза в кино была: «А я не затем пришла на завод, чтобы молчать!» Вот именно с таким чувством я и входила в профессию! Да, хотела выделиться. У меня это от папы, так же как и способность к выживанию. Папа прошел огромный путь, буквально от батрака. Пережил революцию, шахты, фронт... И пришел к тому, что стал артистом, пусть только в Доме культуры, он ведь и на баяне-то средненько играл. Но главное, что от него людя?м шла радость! Энергетика! Зрители ждали Марка Гаврилыча. И во мне это все: «ха», «эй там» — от него. Как папа сам про меня говорил: «Дочурка прогремить актрисою в обязательном порадке! И я через нее в историю попаду!» Так что это тоже у меня от папы: надо, чтобы заметили! Мне казалось, это хорошо. А оказалось... Не всегда.
«Кого-то Пырьев запретил снимать в кино. А меня — приказал снимать!»
На третьем курсе меня взяли в «Карнавальную ночь». Это уже другое счастье. Которое потом совсем другим обернулось... Знаете, у меня ведь было мало шансов попасть в это кино, проба получилась очень неудачной. Наспех снял оператор, мою кандидатуру даже не обсуждали на худсовете. Но спасибо Пырьеву! Вот кто-то говорит: «Он запретил меня снимать в кино!» А я могу сказать: «Он приказал снимать Гурченко в кино!» Я просто шла по коридору «Мосфильма», а он шел навстречу. Вдруг остановился и говорит: «Я вас где-то видел... На пробах «Карнавальной ночи», кажется...» Я ему сказала, что меня не утвердили. А Пырьев взял меня за руку: «Пошли!» К тому времени режиссер уже забраковал утвержденную актрису — не знаю уж почему. Искали новую. Пырьев подвел меня к оператору: «Сними ее! Только хорошо сними!» С оператором у нас сразу не сложилось, он позволял себе реплики типа «Да у нее ж под глазами черно, как в желудке после черного кофе! Как ее снимать?» Я чуть не в слезы. Вот так начинала. Но постепенно все привыкли, в меня поверили... Ну а дальше был успех! А почему — никто не понимал, просто в правильное время фильм вышел. И у меня случился вертикальный взлет... Вертикальный, сразу! Вчера студенточка, сегодня актриса, которую знает вся страна. И потом оттуда, с вершины, — бах — и вдребезги!
