— Ходят слухи о его якобы браке с Татьяной Окуневской и романе с другой Татьяной — Лиозновой. Что из этого миф?
— И то и другое — полная хреновина! С Лиозновой они были близкими друзьями! Татьяна часто приезжала в наш дом, была знакома с моей мамой. Очень хорошо помню, хотя был маленьким, — однажды она на меня смотрела довольно долго и очень внимательно. А потом говорит маме: «Лиана, у Миши большое будущее, он станет очень хорошим актером». Как она поняла, я же малышом был? Сейчас вспоминаю, и мурашки по коже бегут, клянусь. Ведь права оказалась. Не знаю, правда, насколько я хороший артист — но ведь артист!
В то время Татьяна Михайловна работала над фильмом «Семнадцать мгновений весны». Ходит байка или миф, как угодно назовите, будто отец умолял ее отдать ему по дружбе главную роль. Это не совсем так. Да, он мечтал сыграть Штирлица, но Лиознова ему сразу объяснила: «Ну не твоя это роль». Правда ведь — не его. Да и руководство киностудии не позволило бы, чтобы русского разведчика играл грузин, да еще известный по роли Остапа Бендера. Режиссер предлагала ему Мюллера, но он уезжал на гастроли или на съемки — и не получалось совместить графики. Сейчас-то сложно представить себе другого Мюллера — после Броневого. Но папа, думаю, сыграл бы не менее гениально.
Что касается его якобы женитьбы на Окуневской, этого тоже не было в реальности. У отца были две официальные супруги — моя мама и Таня, с которой у меня сложились очень теплые отношения. Она хорошая. К тому же я видел, как она любит моего отца, заботится о нем. Я довольно часто приезжал к ним в гости. Мама отпускала. Это ее мудрость.
Поначалу отец и Таня жили в коммунальной квартире, папе выделили комнату. Его соседями были два Саши и Олег. Я не раз видел их на кухне в домашней одежде. Даже в трусах. Видел, как они суп варили, смеялись, подкалывали друг друга и меня тоже. Это были молодые артисты театра — Збруев, Абдулов и Янковский. Но тогда я и помыслить не мог, что передо мной будущие звезды советского и российского кино.
Кстати, благодаря моему отцу в театре случилось событие, можно сказать, историческое. Директор Рафик Гарегинович как-то сказал папе: «Есть такой Марк Захаров, ставит потрясающие спектакли в Театре сатиры у Валентина Плучека, хорошо бы так сделать, чтобы его назначили к нам главным режиссером». Не знаю, в чей именно высокий кабинет зашел отец, но вскоре Захаров стал главным режиссером. Он — гениальный, с этим никто не спорит. Но справедливости ради давайте вспомним, что на должность был назначен благодаря Арчилу Гомиашвили.
