По-прежнему живу в Тбилиси. Был женат трижды — в этом переплюнул отца. Нынешняя супруга Кети Каландадзе — гениальный художник по костюмам, известна далеко за пределами Грузии. Очень ее люблю.
Есть дети. Сын Арчил Михайлович назван в честь деда. Дочь Наталья — в честь моей обожаемой бабушки Натальи Михайловны. Сыну двадцать. Поступил в университет на факультет управления бизнесом, потом передумал, решив учиться на программиста. Дочь окончила с отличием экономический.
Играю в Марджановском театре. Одна из любимых ролей в спектакле «Арт» Темура Чхеидзе. В нем нет ни музыки, ни освещения — только белый холст и три стула. Публика в восторге, двадцать первый сезон играем — за две недели уже не достать билетов. Жаль, что отец не видел, он остался бы доволен.
Не могу не рассказать о фильме «Сенафон». В прокат картина выходит под другим названием — «Хэппи-энд». Сценарист ленты Константин Чармадов, словно ясновидящий, описал состояние, в котором весь наш мир пребывает сегодня, оказавшись в вынужденной самоизоляции. Тотальное обнуление! Для всей нашей цивилизации это наказание Божье, я уверен. За нелюбовь нашу, за ненависть, в которой погрязли люди. Это мое личное мнение, и никто не сможет меня переубедить. В самоизоляции нет прошлого и будущего — только ты сам наедине со своими мыслями. Некуда спешить, начинаешь осознавать свои поступки, переосмысляешь прошлое, вспоминаешь дерьмо, которое в своей жизни совершил. И размышляешь, как бы поступил снова, окажись в подобной ситуации.
У меня потрясающие партнеры: Женечка Дмитриева, Володя Мишуков, Женя Сангаджиев, другие артисты и съемочная группа — замечательные все. Отдельная благодарность режиссеру Евгению Шелякину, оператору Ксении Середе... Испытания надо проходить достойно и в любых обстоятельствах оставаться человеком — вот о чем это кино. О том, что жизнь не заканчивается в шестьдесят лет, наоборот — может, она только и начинается в этом возрасте. Мне очень нравится такая позиция. Думаю, отец признал бы мою работу одной из лучших.
Оставаясь один, мысленно конечно, я довольно часто разговариваю с ним. В центре моей комнаты на самом видном месте висит фуражка — та самая, в которой отец играл в «12 стульях».
