«Заколдованные квадратные метры»... И через год после ухода из жизни жены Евгения Евстигнеева Ирины Цывиной наследники не могут поделить ее имущество.
Ирина Цывина была последней женой Евгения Евстигнеева. И своего единственного сына назвала в его честь. Так совпало, что отчество у парня — Александрович. То есть он полный тезка великого артиста. Ирина видела в этом добрый знак... Любимая женщина Евстигнеева умерла восемнадцатого апреля 2019 года в возрасте всего пятидесяти пяти лет. А ее сын, обожаемый Женечка, теперь вынужден через адвокатов отстаивать свои права на наследство.
— После смерти Евстигнеева Ирина была замужем дважды. Но свято хранила память о знаменитом супруге, в квартире всюду его портреты. Каково расти в такой атмосфере?
— Мне не с чем сравнивать, в другой обстановке я ведь не жил. Мамочка разговаривала с портретами, будто перед ней живой человек, делилась проблемами, радостями... Так искренне и трогательно! В ней до самого последнего дня будто жила маленькая девочка, верящая в чудо. Наверное, неслучайно она коллекционировала кукол, и не каких-нибудь фарфоровых авторской работы, а самых обычных, которые просто ей нравились, — пластмассовых пупсов. Дети способны наделять окружающие их предметы возможностью слышать, видеть, воспринимать, сопереживать... Так и мама: выговорится перед изображением Евгения Александровича — и наверное, ей становилось легче.
Для меня она всегда была примером чистоты и искренности. Ни при одном из своих мужей не снимала со стен эти портреты, не стеснялась говорить, что Евстигнеев остается одним из главных людей в ее жизни. Мужья, как я понимаю, не возражали, обид не высказывали — раз фотографии Евгения Александровича оставались на своих местах. Он, конечно, великий актер. Представляете, каково это — находиться рядом с таким человеком, быть любимой им? Это же счастье.
О Евстигнееве она могла рассказывать бесконечно. О том, каким был заботливым. Об его особом отношении к профессии — среди современных молодых артистов такого пиетета, пожалуй, и не встретишь. О том, как он не хотел сниматься в фильме «Собачье сердце». Ведь это были восьмидесятые годы: страна стремительно менялась, а с ней менялись и люди. Евгению Александровичу, наверное, казалось: о чем можно разговаривать с этой публикой, будто сорвавшейся с тормозов, с ошалелыми глазами помчавшейся навстречу новой эпохе, где доброта и честность считаются слабостью, а простодушные искренние люди в глазах общества выставляются чуть ли не городскими сумасшедшими? Именно Ира уговорила его сняться, убедила, что «такая роль — это возможность открыто высказать то, что ты обо всем этом думаешь». Они жили, что называется, душа в душу.
