Никита Ильич собрал большую библиотеку с русской и иностранной классикой, альбомами по живописи, архитектуре. Я прочла всего Куприна — от первого до последнего тома, Льва и Алексея Толстых, Золя, Бальзака, Гете, Шиллера, Гейне, но самыми любимыми были «Горе от ума» Грибоедова, а также рассказы и повести Чехова. Вот почему я обрадовалась, когда меня позвали участвовать в «Палате № 6» и «Иванове».
Дедушка очень жалел, что после выхода на пенсию по финансовым причинам не смог дать мне того, что дал маме, — частных учителей по немецкому, хореографии и игре на пианино. Об упущении в музыке и танцах я совсем не переживала, а вот заниматься языком очень хотела — чтобы в подлиннике читать любимых немецких поэтов.
За всю жизнь Никита Ильич приобрел множество пластинок классических арий в исполнении Шаляпина, Собинова и Неждановой — их голоса постоянно звучали из граммофона, а сам он играл на виолончели. В сорок лет самоучкой освоил такой сложный инструмент! На его памятнике я написала: «С чувством восхищения и благодарности» — что абсолютная правда, ведь дедуля заменил мне отца, расстрелянного весной 1943-го. В восемь месяцев я стала сиротой.
— А кем был ваш отец? Историю знакомства родителей знаете?
— Мама до конца жизни безумно любила другого человека — Виктора Салтыкова. Когда парня забрали на финскую, каждый день писала на фронт письма и получала ответы. Потом Виктор вдруг замолчал и вернулся из армии с гражданской женой. Мама страшно переживала, чуть не заболела. И тут в их дом повадился Станислав Гущинский, мать которого была председателем уличного комитета, а сын вроде как ей помогал. Но на самом деле он просто влюбился в красивую соседку Зину Кретову.
Виктора как жениха дочери бабушка совсем не одобряла, говорила «руки не тем концом вставлены», а Станислав очаровал ее своей домовитостью — то полочку прибьет, то кастрюлю запаяет. Опять же профессия у парня нужная, уважаемая — техник-механик по ремонту автомобилей. И страсть к охоте и рыбалке для семьи полезная — всегда с мясом и рыбой будешь. Вдвоем со Станиславом они и уговорили маму пойти за него замуж.
Вскоре после росписи отец поехал на заработки в Москву, устроился по профессии, получил комнату в районе метро «Маяковская» и вызвал к себе маму, которая привезла справленное дедушкой Никитой хорошее приданое. Через год началась война, но Гущинского на фронт не отправили: дали бронь и назначили начальником приемки автомобилей — он проверял, хорошо ли отремонтированы машины, уходившие на фронт.
