С Денисом я всегда дружила, мы с мамой его поддерживали. Он, несмотря на инвалидное кресло, вел активный образ жизни. Загрузит складную коляску в багажник машины с ручным управлением и едет по делам. Иногда появлялся и у нас.
Галина очень грамотно воспользовалась преимуществами известной фамилии Кмит. Взяла в руки фотоаппарат и стала ездить на все кинофестивали. Помню, навещала нас с мамой. Я называла ее бабушкой, она просила этого не делать на людях: «Я — мама Галя». А наедине повторяла: «Я твоя самая главная бабушка». Я была не против...
Свою родную бабушку никогда не видела. Когда подросла, мы с мамой поехали в Киев по родственникам, чтобы хоть что-то узнать о ее судьбе. Шура росла тринадцатой в семье. Во Львове, где бабушка похоронена, мы, правда, встретили пару ее сестер. Одна из них была фарцовщицей. Помню, как на огромный стол она высыпала гору импортных вещей, у нас с мамой даже глаза разбежались. Заявила: «Так, это барахло, Катя. Мы тебе отдельно вещи отберем». И действительно прислала мне потом посылку с очень красивыми нарядами.
А у другой сестры в квартире водились клопы. Мы посидели немного из вежливости и быстро ретировались. Взяли на память бабушкины фотографии и ее метрику. У Шуры, оказывается, удивительная судьба: расставшись с Леонидом Маслюковым, она стала шпионкой, из-за американского любовника угодила в тюрьму, где умерла в тридцать шесть лет. И так никогда и не увидела свою единственную дочь...
Как-то мы с мамой оказались в ЦДРИ. К нам подошел мужчина, очень обаятельный, улыбчивый. Протянул мне руку, мягкую, добрую. «Катя, а ты знаешь, что я был мужем твоей бабушки и мог стать твоим дедушкой?» — рассмеялся он. Это был тот самый известный режиссер цирка Леонид Маслюков, с которым сбежала баба Шура...
Квартиру у «Мосфильма», где я сейчас живу, дали на всю большую семью задолго до моего появления. Это случилось, когда мама вышла замуж за Виктора Суходрева. Выбрали второй этаж, потому что маме Суходрева было тяжело подниматься по лестнице — она жила с ними.
Мама с Виктором были знакомы еще со школы. Он вернулся в Москву из Лондона, где жил со своей мамой с восьми лет. Его папа был разведчиком-нелегалом в США. Мальчик совершенно свободно говорил по-английски. За ним толпами ходили поклонницы, он даже, по-моему, женился на ком-то. Однажды мама с Виктором случайно встретились в Доме кино на праздновании Нового года. Она была с дедушкой, Суходрев со своей компанией. Утром в ее квартире стал разрываться телефон. Мама понимала, что это звонит Виктор, но специально не брала трубку — она была избалованной красавицей. Только когда насчитала пятьдесят четыре звонка, смилостивилась:
