Меня порекомендовал Юра Цурило. Он тоже из Вязников, мне приходится четвероюродным братом. Сейчас известный актер, а тогда учился в столице в Щукинском, в свободное время подрабатывая в массовке. Узнав, что Юра из цыган, помощники Кеосаяна попросили его помочь. Брат посоветовал попробовать меня: мол, Василек у нас хоть и пастух, но поет, танцует, занимается спортом. Вот ассистент Селезнев и поехал в Вязники смотреть товар лицом. Обрисовал мне перспективы:
— Тебя, Вася, вся страна узнает! Наше кино не про какую-нибудь любовь — оно о героях, которые с белыми сражались!
Я сомневался:
— Не знаю, смогу ли. Времени свободного почти нет...
У нас дома и телевизора-то не было. Заходил, конечно, в местный клуб, когда кинопередвижку привозили. Но к поклонникам важнейшего из искусств точно не относился. Помню, задал Селезневу наивный вопрос:
— Если соглашусь, придется в Москву ехать?
— Конечно! И в Москву поедешь, и в Ялту — часть фильма планируем снимать там!
Он, наверное, думал — парень на радостях в ступор впал. Такой шанс раз в жизни выпадает! А я, если честно, испугался. Нет, не того, что придется куда-то ехать: цыган дороги не боится. Просто понимал, что ради роли придется разрушить свои мечты. Уже в пятнадцать был парнем серьезным, основательно прикидывал планы на жизнь. Окончил восьмилетку на четыре и пять, готовился поступать в сельхозучилище — на механизатора широкого профиля. Это престижная для тех лет профессия, а на селе так просто незаменимая: ты и грузовик умеешь водить, и комбайн, и трактор... Без работы не останешься.
Помимо меня в семье росло еще восемь детей. Жили не то чтобы в бедности, но цену трудовой копейке понимали. Мне с тремя старшими братьями даже пришлось учиться в интернате — там бесплатно кормили. Для семьи это стало огромным подспорьем. Кстати, не подумайте, что интернат был каким-то унылым местом для брошенных детей. Наоборот, там кипела жизнь. Проснулся, умылся, побежал на зарядку — все по графику. С тех пор порядок люблю.
