В детстве я ела очень плохо, но родители за это не ругали. Папа, чтобы пробудить во мне аппетит, разыгрывал целый спектакль — отправлял ложку в рот и от восторга зажмуривался: «Как вкусно! Мм-м...» Но срабатывало не всегда, и меня оставляли в покое. А вот в детском саду есть заставляли. Помню, сижу за столом и давлюсь супом. Мама нашла выход: давала с собой красный бидончик в белый горох. В него выливали все, что не доела, и я относила бидончик Тобику. Теперь и собаке можно было не готовить. Я проходила с этим бидончиком аж до третьего класса, пока не взбунтовалась: «Все! Хватит!»
Папа с мамой часто не успевали вовремя забрать меня из детсада после репетиций, и я оставалась в группе одна. Папа заходил, извинялся и начинал что-то рассказывать нянечкам. Они смеялись до слез и готовы были ради него сидеть со мной сколько угодно.
Самое яркое впечатление детства — сюрпризы на день рождения. Я боролась со сном, надеясь подглядеть, что родители подарят, но каждый раз предательски засыпала. Утром вся комната была украшена шариками, а у постели ждал подарок. Помню чудесный комплект: тапочки, банное полотенце с буквой «Л» и халат с капюшоном, сшитый мамой. Она была настоящей рукодельницей, строчила на машинке день и ночь. Занавесочки на двери, шторы, покрывала — все делала своими руками. Связала мне красивую модную куртку. Ее потом отдали Ане, дочке Дворжецких.
Папа много ездил с Театром Табакова по миру, и если с гастролей другие актеры привозили домашним скромный пакетик с сувенирами, Нефедов тащил целый чемодан подарков. Мама рассказывала, как, улетая в Америку на гастроли, он подошел ко мне, спящей в кроватке, и приложил ладонь к ножке — снимал мерку. Так потом и покупал обувь: прикладывая ладонь к подошве туфелек. Но ни одни не подошли. Я рыдала от огорчения. Зато пуховики, свитера и шапки оказывались впору. Помню, как однажды проснулась от того, что прилетевший с очередных гастролей папа осторожно натягивал на мои ножки красивые носочки.
Не успевал он вернуться, как тут же прибегали друзья. Родители притягивали людей как магнит, они жили щедро, ярко. Рядом с нами был рынок. В день получки папа закупал продукты на несколько недель. А дня через три с удовлетворением восклицал: «Наконец-то свободен от зарплаты!»
