— Он так плачет, что сейчас потеряет сознание!
— Нет у него еще никакого сознания, — успокаивала мама.
Я никогда не отказывалась погулять или посидеть с Сашей. Чуть что — неслась домой. Брат отвечал взаимностью. Однажды мама взяла его с собой на съемки в экспедицию. Кто-то из группы возвращался в Москву, и Саша заявил:
— Я тоже еду.
Мама спросила:
— Почему? Что тебе там делать?
— Я очень соскучился по Леночке.
Мама его отпустила, коллега проводил до квартиры. Открываю дверь — стоит маленький боровичок с рюкзачком за спиной!
Но основная забота о Саше лежала на его деде Александре Николаевиче Стриженове. Вдовец, он даже выменял себе квартиру, чтобы жить с нами через стенку. Мама и Олег Александрович редко бывали дома, бесконечно пропадая то на съемках, то на гастролях. Только что на экран вышел фильм «Неподсуден», и Стриженов находился в зените славы. Но я этого еще не понимала. Когда родился Саша, мы снимали дачу под Киевом, с нами была моя бабушка Клава, мама с Олегом Александровичем заехали туда с гастролей. Увидев, что в нашу калитку входит сам Стриженов, соседи кинулись ко мне с расспросами:
— Какое отношение ты имеешь к Оводу?
В ответ я бормотала скороговоркой:
— Это мой отчим.
Популярность Олега Александровича осознала, только став старше, услышав овации после его Глумова в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты». Другими словами, когда уже сама втянулась в театральную жизнь. Но находиться в ореоле известного человека мне не нравилось. Не от гордыни, просто всегда бывает неловко, когда на меня глазеют. Однажды друг семьи Юрий Никулин пригласил нас в цирк на Цветном бульваре. И маму, и в особенности Стриженова узнавали — шушукались, показывали пальцем. Готова была сквозь землю провалиться! В этом смысле я совсем не похожа на маму, которая на публике умела и любила себя подать, произвести впечатление.
