Когда-то великую итальянскую актрису Анну Маньяни на склоне лет спросил журналист:
— Чему вас научила жизнь?
Она коротко ответила:
— Мужеству.
Думаю, так могли бы ответить и наши герои, которых сыграли Соломин и Чурикова. Потому и отношения между ними складывались соответствующие. А что касается других партнеров... Вы знаете, это была Семья. Все были объединены особой атмосферой дома в Серебряном Бору, где тон задавала Мэри Вахтанговна. Все чувствовали себя членами градовского клана. Была необъяснимая родственность в отношениях, царивших в этом доме. Клан мужественно противостоял безжалостному миру, в котором были войны, репрессии, жестокость, предательство... В круг семьи были вовлечены все: домработница, шофер, оперуполномоченный, а заодно и съемочная группа. И как ни странно, по прошествии стольких лет до нас то и дело доходят сигналы, что не прекращается перекличка между всеми причастными к «Саге».
Великие актеры знают, что режиссер должен умереть в актере. Но прежде, чем он это сделает, актер должен насквозь проникнуться мыслями, эмоциями, болью, которые режиссер хотел бы ему «ретранслировать». И только тогда он сможет стать живым персонажем. Но кем именно — знает только режиссер. Потому что, если каждый, даже гениальный артист будет выстраивать роль самостоятельно, картины в итоге не будет. В лучшем случае зритель увидит одну мощно сыгранную роль. А это не тот результат, к которому стремится Большой артист. Кино — коллективное дело, и результат в нем зависит от всех и от каждого. Инночка так ко мне и относилась: как к режиссеру, которому она доверилась. Прибавьте к этому, что мы были дружны не один год, стало быть, одинаково понимали главное в жизни. Когда бы ни встречались, мы никогда не могли наговориться. Этот ненасытный интерес друг к другу помогал не только жить, но и работать вместе.
Конечно же, Чурикова предлагала и что-то свое. Я всегда очень внимательно ее выслушивал, в чем-то соглашался, что-то не принимал. Но всегда — всегда! — снимал «актерский» дубль. После того как артист делает то, чего я жду от него, он имеет право на свою версию. И не единожды в монтаж мог войти не мой, а «актерский» дубль. Это значило, что он меня убедил, и это ничуть не задевало моего честолюбия. Я же говорю: кино — дело коллективное.
Роль Мэри Вахтанговны Градовой — это роль Главы клана. Мы ничего не знаем о собственном прошлом Мэри, мы встречаем ее на пороге преклонных лет. Из контекста фильма следует, что она всегда была Женой. Вот так — с большой буквы. Матерью троих детей, хранительницей очага, гостеприимной хозяйкой большого и светлого дома. Такой мы видим ее в день празднования 25-летия серебряноборской дачи. Нет, все же не дачи — поместья. Нет, уже не поместья, но еще не дачи... Именно Дома, который отчаянно пытается сохранить в новой жизни вечные ценности. Инна так и сыграла эту роль: вместе со временем и обстоятельствами она менялась, все больше отдаляясь от того образа, в котором была в начале фильма. Но именно она устояла под всеми ударами судьбы, сохранила семейный круг. В последней сцене фильма она выходит в сад к мужу. «Родная... ты в светлом платье, как когда-то давно»,— говорит Градов обрадованно. А она ему смущенно, но твердо: «Дети в доме. Нехорошо, если они будут расти в печали». Минуты спустя профессор Градов уйдет из жизни. Уйдет с покоем в душе и сердце — жизнь в его Доме продолжается.
