На прошлой неделе в Москве аплодисментами попрощались с Инной Чуриковой — великой актрисой, о которой рука не поднимется писать некролог. Ей бы это не понравилось. Инна Михайловна была человеком своенравным, артисткой с волевым характером, точно не той, кто позволит себя жалеть, и прожила жизнь, достойную нескончаемых оваций.
Она с детства знала, что будет актрисой. Была той бойкой девочкой, которая с удовольствием развлекает взрослых гостей на семейных праздниках. Врожденная уверенность в себе в сочетании с нестандартной внешностью произвела неизгладимое, хоть и двойственное впечатление на знаменитого театрального педагога Вениамина Цыганкова, который после экзамена в Щепкинском училище сказал про глазастую абитуриентку Чурикову: «Она или дура, или гений». «Наверно, и то и другое», — говорила много лет спустя Инна Михайловна, уже получившая признание, в том числе и от Никиты Михалкова, игравшего главную роль в фильме Георгия Данелии 1963 года «Я шагаю по Москве», где Чуриковой, даже не указанной в начальных титрах, достался крошечный эпизод. Если поверхностно судить по нему, нелепую девушку, стеснительно поправляющую волосы и не знающую, куда девать руки, ожидали в перспективе преимущественно эпизодические и второстепенные роли в амплуа «некрасивая подружка».
Судьба распорядилась иначе. Но долгое время режиссеры рассматривали Чурикову как какое-то забавное существо, лишенное женской привлекательности. А ее нисколько не смущала задача играть дурнушек. В киноактерском дебюте Чуриковой «Тучи над Борском» ее героиня весело рассказывает про карнавал на 8 Марта: «Я чертом с рогами нарядилась, так мне за это — премия».
Начав с роли Лисы в ТЮЗе, позже актриса играла Бабу-ягу в пьесе Евгения Шварца «Два клена» и исполняла в спектакле песенку: «Могу мышкой, могу кошкой, могу голубем лететь, могу девицей-красавицей с парнями песни петь». Фрагмент из этого спектакля процитировал ее муж Глеб Панфилов в фильме «Начало», принесшем их с Чуриковой тандему международную известность. Именно он и показал зрителю удивительный диапазон таланта актрисы, про «некрасивость» которой (а судьи кто?) забываешь через две минуты после того, как она появляется на экране или на сцене. Чурикова несла себя как богиня, хотя от нее этого не требовали. А она словно и не просила признания, а была в нем уверена.
Инну Михайловну даже не осмеливались называть конкуренткой, а могли бы. Ведь в фильмах советских режиссеров она давала фору многим кинодивам. Например, Татьяне Дорониной, с которой у нее есть несколько эпизодов в картине Георгия Натансона «Старшая сестра». Хотя, возможно, «конкуренция» тут не совсем точное слово — Инна Чурикова, как более сильная актриса, не стремилась перетянуть одеяло на себя, а помогала своей ослепительной партнерше проявить тонкие оттенки эмоций, между тем как сама мерцала своей фирменной двусмысленностью: не то дурочка, не то обладательница обостренной гениальной чувствительности, поди разбери.
Инна Михайловна говорила, что хотела бы сыграть Жанну д’Арк в отдельном полнометражном кино, но в советское время киноначальство не выделило денег на экранизацию исторической драмы. А представляете, насколько глубоким и многогранным мог бы получиться у Чуриковой портрет французской национальной героини, сожженной по обвинению в колдовстве, но причисленной к лику святых?
Но и без несыгранных ролей Чурикова навсегда в пантеоне великих: «Начало», «Прошу слова», «Тема», «Тот самый Мюнхгаузен», «Курьер», «Ребро Адама», «Плащ Казановы» и даже «Ширли-Мырли» — незабываемые героини актрисы остаются с нами. Спасибо Вам, Инна Михайловна.
