И вот впервые в долгой своей жизни Колесников получил возможность наконец заняться любимым делом не на любительских, а на законных основаниях: ему предложили возглавить дело и назначили руководителем питомника. Только выделенных денег даже в малой степени не хватало...
В результате Леонид Алексеевич потратил на уже не собственный питомник всю госпремию. Средства пошли на окультуривание почвы — из привозимого грунта выбирали камни и прочие «излишества», на удобрения, садовый инвентарь, горшки и ведра, на перевозку кустов из своего сада на Соколе, на организацию хранения и просушки семян, битву с грызунами и сорняками, на переделывание непригодных теплиц...
Рабочих рук остро не хватало, и директору приходилось хвататься буквально за все. Ему ничего было не жаль. Две тысячи кустов сирени, вся коллекция зарубежных сортов, собственные сорта, новые разработки — он отдал все. И всего себя.
Колесников поднял питомник, на это ушло восемь лет. Новые сорта он по традиции называл в духе времени: Юрий Гагарин, Космические дали, Галина Уланова, Радж Капур... Без теоретической подготовки и знания генетики, в одиночку создал более трехсот сортов и элитных сеянцев сирени, что вполне сравнимо с результатами фирмы «Лемуан», вдохновителя его детства, в которой под руководством трех поколений селекционеров трудилось множество рабочих.
У него и вправду была мечта, Колесников не скрывал: он всерьез хотел засадить сиренью всю Москву, всю страну, а если получится — весь мир. И теперь ему казалось, что это вполне возможно. Вот тут-то, когда наконец можно было пожинать плоды тяжелой работы, судьба, как всегда, дала резкий крен.
Москва расширялась. Ей нужно было место под строительство. Столица хотела новых домов, а не новых сиреневых садов, бульваров и аллей. Новостройки наступали на калошинский сиреневый оазис. Потребовали отдать часть питомника. Леонид Алексеевич сопротивлялся как мог — в итоге его попросту отправили на пенсию, чтобы не мешал. Он плакал. Шалило сердце. Люди, видевшие это, не могли вспоминать спокойно, как ему было больно. Дома подошли вплотную и к его собственному садику и домику без удобств на Соколе.
