Нет, он не был личным шофером ни Феликса Дзержинского, ни маршала Жукова. Его сирень не растет у Капитолия в Вашингтоне. Все эти посмертные легенды совершенно избыточны на фоне реальных достижений этого человека, кажется, больше собственной жизни любившего сирень.
Леонид Алексеевич Колесников, не будучи специалистом, не имея необходимого образования, научных работ и регалий, остался в истории как уникальный селекционер, признанный во всем мире. Ему выпала непростая судьба, плоть от плоти эпохи — Первая мировая, революция, Гражданская, советско-финская, Вторая мировая, оттепель. Он вел своего рода двойную жизнь, в которой была достойная профессия с заслугами и признанием — и истинная страсть, подлинное дело жизни. К слову, по одним лишь названиям, которые гениальный самоучка давал своим сортам сирени, можно изучать историю ХХ века.
Собственная его история началась в конце XIX столетия. Отец Колесникова Алексей Семенович, почетный гражданин Москвы родом из Рязани, был купцом и видным благотворителем. Мать владела швейными мастерскими. Были у семьи и дом на Кузнецком Мосту, и квартира в Санкт-Петербурге, и имение в Ялте. Из пятерых детей Леонид был младшим. Его появление на свет в 1893 году так обрадовало отца, что тот посадил в честь знаменательного события пихту в дачном саду.
Загородный дом Алексей Семенович приобрел в 1890-м в селе Всехсвятском под Москвой. Никто и предположить тогда не мог, что с разрастанием города это место однажды станет знаменитым районом Сокол и что в его известности незаурядную роль сыграет как раз Леонид. А пока семейство с чадами и домочадцами, родственниками и друзьями проводило на даче каждое лето. Излюбленным местом для вечерних чаепитий был уголок под роскошной французской махровой сиренью сорта Мишель Бюхнер — большой тогда редкостью, сводившей с ума тонким ароматом. Кто знает, не это ли детское впечатление повлияло впоследствии на выбор младшего сына Колесниковых, ставший судьбой?
