Эта манекенщица появилась ближе к концу, когда поплыли изделия из меха. Она шла по сцене, уютно прячась в приталенной шубе — темный мех загадочно и, я бы сказал, маняще поблескивал в отсветах рампы, узкой рукой в темной перчатке придерживала у горла высокий ворот и взглядывала поверх него огромными глазами в черных ресницах. При всем при том в ее облике прочитывалась еще некая просьба извинить, что вынуждена, мол, совершенно не по своей воле быть такой прекрасной.
Помнится, а может показалось — хотя вряд ли, — дворцовый зал притих в тот момент, разом подкаменев в своих бархатных креслах. «А ведь кто-то к этой женщине прикасается!» — подумал мельком в духе состязательности, присущей возрасту.
Нет, я не вскочил, не побежал за кулисы. Какой смысл? На все елки не влезешь, да и собственных наличных дел хватало, вполне, кстати, увлекательных. Потому лишь коротко вздохнул и продолжил жить как жил.
Так бы и числился во мне тот «солнечный удар» по разряду неправдоподобных, вроде встречи с летающей тарелкой, если бы не случай...
Гостья из будущего
Вскоре намечался мой очередной день рождения — тридцать четвертый. К обычному кругу друзей в тот раз добавилась девушка Эльвира, руководившая литературной частью в театре, где тогда репетировали мою пьесу. Накануне позвонила:
— Можно приду не одна?
— Странный вопрос — рад буду!
Действительно порадовался, больно уж огорчали ее регулярные неудачи на мужском фронте. «Наконец, — подумал с облегчением, — какой-то мужик у Эльвиры появился!»
Она, как всегда, опоздала. Когда в дверь позвонили, я выскочил открывать. К тому моменту стопки две или три в меня уже залетело, так что в общем и целом было вполне легко и весело. В дверях стояла Эльвира во всей своей сухопарой красе, а за спиной оказался не мужик, как я ожидал, не спутник, не кавалер, а женщина, причем не вообще женщина, а именно та, неописуемая, со сцены Колонного зала! Эльвира, ничего, естественно, не ведая о моем потрясении, простодушно пояснила: «А это Алена, моя подруга по институту... Ты разрешил вдвоем, вот мы и вдвоем...»
