В конце пятидесятых — начале семидесятых об Алене Изергиной говорили: «О, самая красивая на Кузнецком!» Вместе с Региной Збарской, с закадычной своей подружкой Милой Романовской и лучшими манекенщицами Общесоюзного Дома моделей одежды она представляла советский дизайн в Монреале, Рио-де-Жанейро, Лондоне, Милане, Стокгольме, Лейпциге, Варшаве.
Мой солнечный удар
Только сейчас, когда жизнь вроде бы заканчивается и есть на что оглянуться, вдруг приходишь к неожиданному выводу: а ведь действительно — чему быть, того не миновать! Если тебе что-то суждено, судьба сто раз пошлет предварительный намек, а то и подтолкнет в нужном направлении — к тому, что суждено. Кто-то, возможно, не согласится, но мой случай — удивительно счастливый! — несомненное свидетельство участия в судьбе мистической воли. Но по порядку...
Где-то в самом конце шестидесятых годов прошлого века оказался я в переполненном Колонном зале Дома Союзов. Сидел тихо и смотрел концерт. Ни одного свободного места вокруг — профсоюзные активисты старались не пропускать так называемые устные выпуски своей центральной газеты «Труд». Тем более бесплатные. В первом отделении — министры, ученые, герои труда, во втором — популярные артисты.
Я в то время заведовал в «Труде» отделом литературы и искусства, поэтому мне «по профилю» поручалось сколачивать второе отделение. Выделялась бухгалтерией сумма, я отправлялся в администрацию Мосэстрады и заказывал исполнителей.
Пришел в очередной раз, программу слепил, оставалось что-то ударное найти для финала. «А возьмите Общесоюзный Дом моделей! — подсказала инспектор по жанрам. — По графику они могут...» Я согласился. И не заметил, конечно, что тем самым собственными руками начал прочерчивать себе судьбу.
Итак, Колонный зал, заключительный аккорд: на сцене многочисленные манекенщицы и редкие манекенщики сменяют друг друга, и тут... За то время — совсем недолгое, буквально за секунды — пока она шла от края сцены к центру, я, оглушенный, понял, что женщины такой красоты еще не видел никогда.
