Пришла как-то школьная подруга и сказала, что, мол, наша ванная больше ее гостиной. Больше она не появлялась, хотя у нас были бесконечные праздники, застолья. Берт занимал должность председателя правления банка, и когда к нам в Дворяниново подкатывал черный мерседес, выходила я, а следом два охранника, — вся деревня в изумлении за этим наблюдала. Я просила Берта, чтобы без телохранителей, но он объяснил: нельзя, ребята свою зарплату отрабатывают.
Сказать, что Берт носил меня на руках, — ничего не сказать. Мне не нужно было ни о чем думать. Вся наша жизнь была «как сон, как утренний туман». Иногда кажется, что это случилось не со мной. Мы объездили весь мир — Сингапур, Малайзия, Индонезия, Бразилия...
Каждый раз он придумывал фантастические вещи. Помню ощущение, когда летели на вертолете над Лас-Вегасом. Внизу Долина Смерти и маленькие-маленькие лошадки, нам откупоривают бутылку шампанского. Мы даже думали там венчаться, но я была такой дурой — не хотела ранить своего сыночка Сашеньку разводом с его отцом. Может, вся моя жизнь сложилась бы по-другому.
Потом Берт лишился работы и стал не таким веселым, не таким ласковым. Я думала, что плохое настроение связано с его деловыми проблемами. А в один прекрасный день, под Новый год, он заявил, что уходит. Я даже не поняла, что это значит. Была очень занята — работала с Юрием Любимовым над новой постановкой Таганки, оказалась глупа и нечутка.
— Куда уходишь?!
— К Оле.
Так звали нашу домработницу. Я поразилась — к домработнице?! Но это была совсем другая Оля, одна из моих знакомых дам. Мне казалось, что больше никогда не буду счастлива.
Вокруг кипела жизнь — посиделки, рестораны, выставки. Я должна была везде быть красавицей и делать вид, что мне все до лампочки. Но осталась рваная рана, и предательство Берта выразилось в картинках. Самые страшные, написанные с ненавистью, появились как раз в то время: библейский цикл — «Юдифь и Олоферн», «Саломея», «Лот и дочери», многие другие. А Берт — я запретила себе думать о нем, выбросила все совместные фотографии. Но иногда мне снится наш дайвинг, океан, яхты, рыбки...
Три года оставалась одна и только работала. Потом появился Игорь. Мы знакомы почти с детства. У него папа подводник и к тому же прекрасный художник, у меня — тоже военный, мы пересекались в военном санатории в Гурзуфе, когда он был еще мальчиком. Но я, конечно, и представить себе не могла, что это перерастет во что-то большее. Позже он, начинающий художник, пришел с папой Алексеем Новиковым в гости — показать свои работы. Похвалила, сказала, что Игорь мыслит, экспериментирует, и этот эпизод навсегда запал ему в душу. Я же про тот визит напрочь забыла — ко мне многие приходили, я многим помогала.
Когда ушел Берт, единственным развлечением были поездки в Италию, Андорру, Австрию — я каталась там на лыжах. Помню, остановились с подружкой в отеле в Канацеи, Игорь звонил туда по десять раз за вечер и говорил: «Просто хотел услышать твой голос». Своими звонками, наверное, он меня и подкупил.
Потом появился в Вероне. Прилетел из Москвы, из морозов, а в Италии плюс пятнадцать, проливной дождь, он заявился в гостиницу промокшим до ниточки. Я, словно девушка, так смутилась, что начала в волнении теребить бусы и порвала их. Жемчужины покатились по холлу, Игорь бросился их собирать. Ну а дальше — дальше большая страсть и большая любовь.
Для моих давних друзей и поклонников стало шоком, когда я вышла за Игоря замуж: во-первых, он значительно моложе, а во-вторых, живет в Швейцарии. Думаю, и от сыновей меня отдалил как раз этот брак, хотя и не только — к искусству они отношения не имеют, а когда не о чем говорить, люди становятся чужими.
Свадьбу справляли на корабле на Москве-реке, и только когда закончился праздник, заметили, что никто из гостей не произнес за новобрачных ни одного тоста. Думаю, все будут безумно счастливы, если между нами что-нибудь произойдет и однажды я не уеду в Швейцарию. И больше не буду по несколько раз в день выбегать на берег прекрасного Цюрихского озера, купаться и с упоением читать Шишкина, глядя на водную гладь, кататься в снежных горах, а они очень близко — от дома Игоря до подъемника всего час на машине.
