— Зато вы вытянули счастливый билет, поступив — в отличие от мамы с первого раза — в театральный колледж Олега Табакова, а по окончании — в МХТ имени Чехова.
— Пришла в колледж после девятого класса, называю себя пэтэушницей — образование у меня среднее профессиональное: актриса-педагог. На поступлении читала Ахматову:
Высокие своды костела
Синей, чем небесная твердь...
Прости меня, мальчик веселый,
Что я принесла тебе смерть...
Читала Цветаеву «Бабушке», «Зависть» Олеши и Шукшина «Мой зять украл машину дров» — серьезная программа, а мне — всего пятнадцать... Говорила басом. Голос низкий от природы, вдобавок осипла от волнения. Сама удивилась, когда поступила. Как училась? В колледже педагоги говорили: «Ну, это же Ардова» — в том смысле, что не надо дополнительно заниматься, и так талантлива. Это к вопросу о том, помогает ли в карьере известная фамилия. С одной стороны, приятно. С другой — хотелось бы побольше внимания в профессиональном плане.
Анна: В колледже действует правило: все студенты — и иногородние, и москвичи — живут в общежитии. Таков порядок — почти военная дисциплина, нечего держаться за родителей, надо привыкать к самостоятельности. А им всего-то по пятнадцать-шестнадцать лет. Ужасно страдала, когда дочь переехала. Тут и переживания — не обидели бы, и грусть от того, что выросла и время быстро летит...
И сына отпускала тяжело — Антон тоже после девятого класса поступил в колледж и упорхнул из гнезда. Слава богу, хотя бы на выходные видимся, не представляю, каково родителям из других городов, чьи дети учатся в Москве и дома бывают только на каникулах. Ужас и кошмар!
Софья: А я и не заметила маминых переживаний, показалось, что легко отпустила. Впрочем, меня тогда больше волновала учеба. Занятия начинались рано утром и заканчивались поздно вечером, скучать некогда. На втором курсе репетировали отрывки из «Вишневого сада», я играла Шарлотту Ивановну. Пришел Табаков, посмотрел и предложил: «Давайте делать дипломный спектакль, Соня будет играть Раневскую» (в итоге сорвалось, причин не знаю), и мы репетировали. Однажды Ольга Семеновна Хенкина, помощница Олега Павловича, сказала: «Соня, ты же понимаешь, мы берем тебя в театр в стажерскую группу».
Я обалдела. У меня ведь очень талантливый курс. Клык даю — без кокетства: была уверена, что меня не возьмут, рядом столько более достойных ребят. Думала, потусуюсь годик без театра, дальше как-то определюсь, устроюсь. И вдруг — МХТ...
Поначалу была счастлива. Я люблю работать, обожаю театр. Но в МХТ есть крутые ребята. А я не из их тусовки. Нет, ролей давали много — в массовке. А что дальше? Непонятно. Но самое обидное — не отпускали сниматься в кино. Хотя уверяла: «Вернусь и все сделаю для спектакля». В ответ слышала категоричное нет! Чувствовала себя ничтожеством.
Анна: Сонечка ужасно переживала. Мне хотелось пойти в МХТ и всех там порвать. И ведь ходила. Но едва переступала порог — те, кого встречала, начинали охать и ахать, какая талантливая у меня дочь... Тем не менее она продолжала оставаться в массовке и без съемок в кино. И я посоветовала: «Не нравится — уходи, никогда не терпи!»
Софья: В МХТ было много хорошего — интересные спектакли, друзья появились. Тем не менее через три года ушла. Небольшой, казалось бы, срок, от коллег не раз слышала: «Семь лет в массовке играл, а потом дали роль...» Но это твое решение — ждать и терпеть. Я не хочу.
Сейчас выхожу на сцену Театра.doc в «Язычниках». Очень люблю эту постановку. Пока достаточно. В кино занята в двух проектах — во второй части «Женской версии» играю сразу две роли: внучку следователя Васильева и ее бабушку в молодости. В «Анатомии убийства» моя героиня — девушка с амнезией. Тоже очень интересная работа.
