На следующий день стоим с ним, обсуждаем предстоящие съемки. Лошади пасутся рядом. Сережа, любуясь грациозными животными, замечает: «Вот ты вчера «гнал» на них не по делу, а посмотри, какие они спокойные и безобидные». Поворачивается к ним спиной, кобыла проворно подскакивает к нему и — хрясь со всей дури зубами за плечо! Гинзбург от неожиданности и боли вскрикнул и смачно выругался — кусаются-то кони не по-детски. Коварные животные.
— А как вам работалось с Константином Хабенским на его картине?
— «Собибор», в котором я сыграл заключенного концлагеря, выдвинут на премию «Оскар». В этом огромная заслуга Константина, даже не верится, что фильм — его режиссерский дебют, такое зрелое, никого не оставляющее равнодушным кино о холокосте получилось. Костя — человек огромного таланта, работать с ним легко и интересно. Самое главное, он не жадничает. Обычно актеры не делятся своими находками, придумками. Хабенский мог бы поступить так же, все выигрышные детали приберечь для себя, ведь в картине у него главная роль. Но так не делал. Все, что советовал актерам, было верно, било в точку.
Там есть сцена, где мой персонаж рубит своего мучителя — лагерного надсмотрщика — топором. И обращаясь к товарищам, поднявшим восстание в концлагере, произносит фразу: «Ну что замерли? Работаем!» И я, конечно же, прокричал эти слова. А Костя: «Гелочка, зачем? Твой герой — человек сильный. Бросает буднично, спокойненько: ребят, работаем. Будто ничего не случилось». И я вдруг понял, что прав Костя. Как же сам не догадался?!
На презентации «Собибора» присутствовали Владимир Путин и Биньямин Нетаньяху. Костя конечно же переживал. Когда вышли из зала, он спросил меня:
— Ну как?
— Проплакал весь фильм от начала до конца.
— Ну вот, я же говорил: все получится!
Так что мечтаю снова поработать с Хабенским, если позовет.
— На «Волчьем солнце» начались ваши отношения с Екатериной Климовой. Они могли бы остаться красивым романом между актерами, а вылились в брак. Чем вас Катя зацепила?
— Это невозможно выразить словами. Иногда мужчине нравятся в женщине черты лица, красивый разрез глаз... А в Кате даже не могу ничего выделить. Поработали вместе, разъехались по домам, и вдруг понял, что без этой женщины мне нет жизни. Делайте со мной что хотите! Убивайте, казните, расстреливайте! Но пока ее не добьюсь, не остановлюсь. Сработал какой-то животный инстинкт: хочу быть с ней и все! Хочу ощущать ее запах. И нет ни одной причины, по которой мы не можем соединиться. Случалось, нравилась женщина, но надевала короткую юбку — и я вдруг замечал: ноги-то у нее кривые. А в Кате не видел ни единого недостатка. Наверное, это и есть любовь.
— Когда решили жениться, не смущало, что у вашей избранницы трое детей?
— Совершенно не переживал по этому поводу. Если я полюбил женщину, значит, полюблю и ее детей, и вообще все, что связано с ней. Не понимаю, как можно обожать жену и, например, недолюбливать тещу? Она же родила твоего любимого человека!
Катины дети — взрослые, не по годам умные. Это большая заслуга их мамы. В семье жены все любят, ценят и уважают друг друга. К разводу родителей мальчики отнеслись философски, по-другому и не скажешь, и меня приняли замечательно. Я, естественно, нервничал, переживал, но ни разу не ощутил даже тени недоброжелательности со стороны Катиных детей. Это еще одно из ее многочисленных достоинств. Воспитать, вырастить таких ребят дорогого стоит.
