Его новыми поклонниками стали Мадлен и Марселен Кастен. Однажды они договорились о встрече в мастерской, желая приобрести какую-нибудь картину, но сильно опоздали и столкнулись с Сутиным уже на улице. В неуклюжей попытке загладить ситуацию Марселен предложил Хаиму сто франков — в качестве аванса за будущую сделку. Тот в ярости швырнул купюру на землю, решив, что ему суют подаяние.
Вскоре Кастены принялись скупать работы живописца не торгуясь, платя от восьмисот франков за «Портрет старухи» до тридцати тысяч за «Мальчика из хора». В конце концов Сутин простил супругов и снова удостоил приглашения. На этот раз семейство явилось минута в минуту. Они подружились, и после смерти Зборовского в 1932 году именно Кастены стали покровителями и дилерами живописца.
Пять лет подряд тот проводил лето в их поместье неподалеку от Шартра. Подопечный доставлял хозяевам немало хлопот: часто впадал в депрессию и подолгу не подходил к мольберту. Стремясь побыстрее вытащить Сутина из хандры, супруги приглашали для него натурщиков, выискивали живописные виды, чтобы вдохновить на творчество. Впрочем, их муки были вознаграждены: немало картин, написанных у Кастенов, так у них и осталось.
В 1937-м Хаим в очередной раз сменил адрес и поселился в доме на улочке Вилла Сёра. По соседству обитали Сальвадор Дали, Генри Миллер и Хана Орлова. Впрочем, никаких приятельских отношений между мужчинами не сложилось, общался Сутин лишь с Ханой. Как-то заговорили о Модильяни, и к изумлению Орловой закадычный друг итальянца свысока сообщил: мол, во-первых, Амедео — вовсе не живописец, а во-вторых, именно его вечные попойки привели к нынешним проблемам Хаима со здоровьем.
Поссорился он и с Кременем. История вышла неприятная. Когда-то давно нищим художникам Монпарнаса помогал некий портной: бесплатно чинил одежду, иногда подкидывал несколько монет. Спустя годы Пинхус, узнав, что старик совершенно разорен и болен туберкулезом, чтобы ему помочь, продал свою картину. Думал, и Сутин поступит так же. Тот вроде согласился, но обещания не сдержал. Кремень порвал отношения с неблагодарным другом, который теперь отказывал в помощи практически всем прежним приятелям, когда-то приходившим ему на выручку. Вынужденное одиночество делало Сутина все злее и обостряло странности.
