После одного из них мне подумалось, что провоцируя бесконечные ссоры, Уильям таким образом развлекается. Он тогда выставил на продажу очередной дом, но покупателя не находилось, жених злился и маялся от безделья. Моя жизнь в райской деревушке напоминала день сурка. Завтрак, прогулка в одиночестве вдоль моря (Уильям в это время предпочитал играть в теннис), обед, тихий час, снова прогулка, ужин в компании соседей преклонного возраста. Тоска! Уильям находил любой повод, чтобы выпустить пар. Доводил меня до истерики и довольно улыбался. Теперь он все реже просил прощения...
Я часто плакала и не знала, что делать. Возвращаться под родительский кров к вечно пьяному папаше не хотелось. А денег на съемное жилье не было: беременная, без работы, откуда они возьмутся? Но когда Уильям в очередной раз сорвался, поняла: если хочу родить здорового малыша, надо бежать.
Думала, у нас будет сложный разговор, но Уильям сказал только, что это мой выбор и я должна понимать последствия.
В аэропорт Марселя ехали в полном молчании. Перед входом он меня высадил и со свистом умчался прочь. Страшно вспоминать, как я на седьмом месяце тащила два неподъемных чемодана с вещами.
...Ну вот я и дома. Мама смотрела на меня с жалостью, отец усмехнулся: «Накаталась по миру?» Тоска навалилась еще сильнее. Через пару недель, перед самым Новым годом, я не выдержала, послала Уильяму эсэмэску: «Поздравляю с праздником! Ты где?» И узнала, что он... в Курске — у той самой Наташи, с которой мы познакомились в Египте! Они за моей спиной спелись! Отправляю ей сообщение: «Извини, но что все это значит?» В ответ Наташа написала, чтобы я Уильяма больше не беспокоила: «Он уже не твой мужчина».
Но я пыталась бороться. Даже звонила в Курск, говорила с ее матерью, плакала: «Я жду ребенка, а ваша дочь разбивает семью». Та сухо ответила, что дочь уже взрослая и решения принимает самостоятельно. Думаю, Наташа просто очень хотела перебраться во Францию, вот и вцепилась в Уильяма.
В феврале 2012-го я родила дочку. Папаша мой и тут нашел повод пригвоздить: «Ну что у меня за бабы?! Ни одна не в силах выносить пацана!» Я долго не могла выбрать имя, а где-то через месяц услышала его во сне: Николетта.
— Вы сообщили Уильяму о рождении дочери?
— Сообщила. Но сначала ему некогда было поздравить меня — катался с Наташей на лыжах в Испании, а потом заявил, что ребенок не его. Это было оскорбительно, и я предложила сделать тест на отцовство. Вы удивитесь, но он согласился: видимо, самолюбие взыграло. Когда дочке было месяца три-четыре, направляясь в Курск к Наташе, Уильям на несколько часов заглянул в Питер. Мы встретились, и он передал генетический материал.
