— Да.
— Пиши заявление об уходе.
А я все ждал повода! За час обежал все службы с обходным листом, не доработав сезон, вывалился на улицу и абсолютно счастливый пошел гулять на Красную площадь — она там как раз через дорогу.
Ощущение испытал такое, будто снял с плеч тяжеленный рюкзак. В детском саду, школе, институте, армии рядом постоянно находились дяди и тети, которые учили, как жить. В театре такая же система, только с перспективой на всю жизнь. Эта перспектива и напугала. Не заметишь, как состаришься, а все будешь стоять на том же месте.
Просто если серьезно связывать судьбу с театром, надо погружаться в него полностью, а я к этому не был готов. Еще очень важно, что ты собираешься транслировать со сцены. А что я тогда видел в жизни? Чем мог поделиться со зрителями? Да ничем! Это сейчас появилась куча всего, о чем можно рассказать.
— Решение, видимо, было правильное: только ушли из театра и сразу попали в фильм «Изображая жертву»!
— Да, повезло. Серебренников режиссер не из нервных и пугливых, вообще не рефлексирующий человек, руководствуется интеллектом и чувством юмора. От общения с ним остались только положительные эмоции. Не возникало никаких конфликтов, один сплошной позитив! Работалось классно! Хохотали бесконечно. Впервые в моей практике накануне съемок той или иной сцены режиссер проводил репетиции. Я с таким подходом раньше не сталкивался. Все работали увлеченно — и Кирилл, и артисты, и съемочная группа. Когда есть интересная история, когда хочется ею поделиться со зрителями, это придает сил. Еще снимался у Серебренникова в короткометражке «Поцелуй креветки», играл эпизодическую роль в «Юрьевом дне». Надеюсь, Кирилл Семенович переживет все неприятности и сможет вернуться к работе.
— В «Царе» Павла Лунгина вы играли Федьку Басманова, а его отца — Александр Домогаров. Легко с ним работалось?
— Какой же Александр Юрьевич хороший дядька, отзывчивый, интересный в общении! Юрий Александрович Кузнецов, сыгравший Малюту Скуратова, — тоже классный мужик! Смеялся: «Ребят, насколько же раньше были красивые одежды, сапоги! А надел джинсики, смотрю на себя в зеркало — получаюсь какой-то я плюгавенький». Юрий Александрович и Александр Юрьевич постоянно подкалывали друг друга.
Честно признаюсь, не сразу привык к странностям Петра Мамонова. Он производил впечатление лунатика, человека, погруженного в себя. Роль Ивана Грозного его не отпускала, превращала в огрызающегося старичка. А потом пообщались, оказался душевным мужиком, советовал: «Ребята, если что-то придумали, не поленитесь, запишите, может, когда-нибудь пригодится». Я, правда, так ничего записывать и не стал, но понял главное: Мамонов — соображающий человек.
