Впрочем, несмотря на все это, маму свою я безумно любил, обожал и боготворил. Тем не менее она не оказала на меня и мое творчество такого влияния, как отец. Но я ей благодарен за то, что в раннем возрасте она, будучи замечательным чтецом и актрисой, ввела меня в причудливый поэтический мир Пушкина, позднее с ее помощью я узнавал Гоголя, Диккенса, Марка Твена. Именно матери я обязан любовью к литературе — и русской, и зарубежной, — к поэзии, к книге вообще.
Живя с 80-х годов в Париже, мама основала кукольный театр Matriochka de Paris, который пользовался успехом.
— Михаил, раз в годы войны оба ваших родителя воевали, вы, стало быть, появились на свет на фронте, под грохот канонады?
— Нет, родился я в Москве. Рожать беременную жену отец отправил в столицу, где мама жила в коммунальной квартире вместе со своей мамой, моей бабушкой. Но как только он узнал, что у него родился сын, тут же примчался в Москву, где сразу посвятил меня в джигиты! Он въехал на коне во двор, спешился, мать вынесла меня, он посадил меня на коня и сделал тройной круг. Это называется посвящением в джигиты. А потом он обратно ускакал на фронт.
— Вы себя ощущаете джигитом?
— Знаете, я себя много кем ощущаю. (Улыбается.) Но, конечно, когда я смотрю на коней... Мне нечасто приходилось скакать на лошади: так, иногда, во время съемок. Один раз даже по снегу пришлось на исландском коне скакать, потому что только кони этой породы ходят по большому снегу, а нужно было снимать зимой, и мне пришлось — правда, не в бурке, а в тулупе и папахе — скакать через сугробы на коне. Вот в тот момент я, признаюсь, вспоминал свои корни и чувствовал себя джигитом!
Ну а для отца конь был всем. Говорят, есть даже такой афоризм, что ДНК кабардинца на 50 процентов совпадает с ДНК коня! (Смеется.)
— Ваша мама — актриса, отец — военный. Как у вас возникло желание рисовать?
— Не было у меня никакого желания рисовать. Спустя несколько лет после окончания войны — мы тогда уже жили в Ленинграде — отец захотел переехать в Краснодар: туда, где солнце, где юг, где его боевой друг генерал Плиев собирал в то время своих однополчан (отец служил у него в дивизии). Мама же категорически не хотела ехать в Краснодар, как, впрочем, и я.
