— Хотела бы поговорить про то, по чьим стопам идут ваши дети и внуки. Ваш сын артист, а чем занимается дочь Лиза?
— Керамикой. У Лизы мастерская DirtyHands — в переводе «Грязные ручки». Она очень хорошо рисует, делает эскизы. Это не чашки, тарелки и вазы, а скульптура, мебель, объемные панно, фасады. В одном ресторане у Аркадия Новикова они сделали огромные керамические колонны. Это вообще нереально! Все долго запекается в печи, сложнейшие технологии. Колонны складываются огромными кусками. Это очень красиво, но ни на что не похоже — ни на мрамор, ни на дерево. Это особый материал. Выглядит потрясающе, они с мужем этим увлечены.
— И сын Лизы Адам тоже?
— Ему двенадцать, и это его не очень интересует. Он больше айтишник. Очень смышленый человек.
— А какие таланты у сыновей Филиппа?
— Гриша делает успехи в учебе. За полгода освоил целый класс московской немецкой школы и не остался на второй год, хотя тут все не так, как в Берлине. Он отлично говорит и пишет. И когда он пришел сюда в школу, его попросили: «Прочти что-нибудь из Гете, из Гейне». Он не понял, про кого говорят. Так их там в Германии учили. Но теперь он стал первым учеником. Самое страшное для него, если в качестве воспитания сказать: «Знаешь что, Гриша, езжай-ка ты туда, если ты так себя ведешь», — он с ума сойдет. Мы даже себе это не позволяем никогда, для него это так болезненно! Он любит Москву. Говорит: «Я хочу учиться, Таня, скорее бы уже мне в школу». Но это тоже какой-то психоз, мне кажется, так у мальчишки не может быть.
— Он вырвался и старается грести, чтобы только не вернуться назад, чтобы тут закрепиться.
— Да. Он очень постарался. Еще вопрос не задан, а он тянет руку. Я Гришу еще не распознала, но он очень интересный. И все время благодарит за все: «Спасибо, Таня».
Говорю:
— Я тебе купила... Я в церковь зашла... — и так далее.
А он на все отвечает:
— Спасибо, Таня.
— Вот сырники напекла, зайдешь?
— Да, зайду обязательно, спасибо, Таня. Таня, я люблю тебя. Спасибо, Таня.
Это меня просто потрясает.
— А в чем его талант? Возможно, актерский — в вас, в деда, в родителей?
— Не знаю. И у него, и особенно у старшего, Вани, блестящее чувство юмора. Ваня в любой взрослой компании сидит и шутит очень удачно. Но тоже, бывает, и обижается, и всплакнет. Ване 14 лет, но он, как Филипп, уже два метра ростом. Я Ване по плечо. Он большой, крупный. Такой рубаха-парень, я за это очень боюсь, потому что девушки взрослые уже проявляют интерес, не понимают, что он ребенок. Он сейчас в Германии. С его разгильдяйством он в Москве не подтянется в школе, как Гриша, он должен в Берлине доучиться. Ваня легкий человек, это его огромное достоинство и большая проблема.
Ваня здесь паспорт получил и тоже хочет, как только окончит там школу, сразу переехать в Москву. Заявляет это четко и уверенно, чтобы мы даже не надеялись, что он там продолжит обучение. Если говорить про гены и способности, мне кажется, именно Ваня мог бы стать актером, потому что в нем есть данные. В нем подвижность, необходимая для актера, но я не озвучиваю это, не хочу.
— Вы боитесь такой судьбы для него?
— Да. Но для мужчины актерская судьба не так страшна, как для женщины. Мужских ролей больше, век мужчин дольше. Да и интересных мужиков не так много, поэтому им легче пробиваться в этом деле.
— Но ведь нельзя сказать, что Филиппу с его данными легко пробиваться.
— Филиппу тяжело из-за меня. Люди добрые сделали все, что в их силах, для того чтобы ему было трудно пробиваться. Добрые люди очень злые. Более счастливая судьба у детей неизвестных артистов.
— Вы ведь играете на сцене с сыном и невесткой Марией, как вам с ними работается?
— Очень хорошо. Я могу после спектакля высказать какие-то свои замечания и подсказать что-то. Они этого очень ждут, потому что ими никто особенно не занимается как актерами, тут выкарабкивается каждый как может. Работы у них не так много. Но я не могу просить роли для них, хотя могла бы прийти и сказать, когда меня приглашают: «Я приду, но с сыном», — но не могу так. И Филипп тоже этого бы никогда не принял.
Но для артиста еще для того, чтобы состояться, важен случай. Папаша Филиппа, когда у него был кураж, бегал по «Мосфильму», открывал двери и говорил: «Вам артисты не нужны?» И забежал в нужную дверь. Забежал!
— Скажите, а у вас был тот самый счастливый случай?
— Нет, у меня все не случайно и идет по чьему-то плану. Очень бы мне хотелось испытать, что это такое — счастливый случай, когда вдруг свалилось с неба. Но, в принципе, я всем довольна. Я так люблю, когда все постепенно, поступательно, и нужно по ступенькам идти, подниматься, а не сразу взлететь, а потом куда-то рухнуть. Меня так больше устраивает, не так страшно.
