— Правда, что дома мог курить только Миронов, а гостям это запрещалось?
— Да. Когда Андрюша был жив, у нас в маленькой квартирке часто собирался народ. Человек по двадцать пять. Сначала курили почти все, у меня стояло много пепельниц. Дым коромыслом. Просто невозможно. А потом я как бы шутя сказала: «В доме курит один Миронов». И повторяла это каждый раз, пока люди не привыкли.
— Как вы справлялись с такой компанией, всех же нужно было накормить?
— У меня был секрет. Как-то в Париже я с делегацией попала в дом к одному французскому импресарио. Накрыт был роскошный стол, все восхищались угощением, и хозяин рассказал, что когда принимает на работу кухарку, просит приготовить домашние котлеты. Если они удались, кандидатка остается. И я поняла — должна быть вкусной обычная еда. И все отработала. У меня был фирменный набор: щи с белыми грибами, домашние котлеты и голубцы в белом вине. Андрюша даже как-то маме сказал: «Мам, ты не обижайся, но Лариска готовит вкуснее тебя».
— Но ведь вы с Мироновым не только разделяли какие-то застолья и ездили зарабатывать для того, чтобы угостить друзей, вы и снимались вместе. Например, в прекрасном фильме «Трое в лодке, не считая собаки».
— Да, и еще там были Андрюшины «сатирические» друзья — Ширвиндт и Державин. Снимали на границе с Литвой в городке Советске. Лето стояло сырое, холодное, но провели мы его счастливо. И фильм получился необыкновенным. У нас с Андрюшей тогда были сентиментально-лирические отношения. Прекрасный любовный период почти в конце его жизни.
Буквально в последний день съемок компания из «Сатиры» полетела в Узбекистан на гастроли. У Андрюши уже в самолете разболелась голова. Когда прилетел, даже не смог разговаривать, так ему было плохо. Его положили в больницу. Думали, менингит. Я полетела к нему в Ташкент и месяц провела рядом. Это был первый звоночек — первое кровоизлияние...
