Я научилась говорить нет, не испытывая чувства вины. Раньше не могла отказывать... Например тем, кто бесконечно просил места на спектакли, притом что в последний раз мы встречались лет тридцать назад. Я соглашалась, испытывая сильное неудобство. Однажды сказала прямо: «Делаю в последний раз, извините».
Сказала и почувствовала облегчение, а раньше переживала бы, не в силах сказать то, что действительно думаю!
Мне стало проще жить в принципе. Без зависимости от мнения окружающих, их оценок, от привязанностей.
— Что вы имеете в виду?
— Раньше я ощущала себя частью МХТ и Театра Табакова. Будто бы у нас — единый организм. Но потом сказала себе: «Так, как было раньше, больше не будет». Есть спектакли, в которых я принимаю участие, — и хорошо, и довольно. Теперь я ценю взаимность: если во мне заинтересованы, то отвечаю теми же чувствами. Все должно быть по любви. Жить прошлым, печалиться: а вот было так, а теперь все иначе — не мой путь.
— Какие еще изменения произошли, Марина?
— Я всегда умела молчать о своих чувствах. Однако не умела держать паузу в присутствии других и не испытывать при этом дискомфорта. В машине всегда просила водителя включить фоном музыку. Мне казалось, что тишина — это ужасно. Надо что-то говорить! И вдруг будто что-то щелкнуло внутри: зачем заполнять пространство чепухой? Молчание — большой дар и свидетельство уверенности в себе. Для осознания такой простой вещи потребовалось время, но жить, как я уже сказала, стало легче и проще.
— Похоже, что с уверенностью у вас всегда было все в порядке!
— Нет... Я росла застенчивой, сомневающейся девочкой. В детском саду мечтала играть на празднике Снегурочку, а мне давали роль Мухомора. Подскоки под музыку не получались, стихи читала не так громко, как требовалось. Из-за отсутствия слуха меня не приняли в музыкальную школу, а мне очень хотелось петь... В десять лет я бредила балетом, но растяжки никакой, и в хореографическое училище тоже не взяли. В общем, я не была первой. Из-за этого самооценка, безусловно, страдала. От окончательного падения ее удерживало одно — с седьмого класса я нравилась мальчикам.
Еще я всегда ощущала родительскую любовь и поддержку. Это примиряло меня с неуспехами. И упорно занималась: и танцами, и вокалом, стала петь и танцевать очень неплохо.
