— Я немного запуталась в ваших детях. Вы говорите о старших дочерях, но в браке с Эльвирой у вас родилась только София — разве не так?
— У меня есть еще внебрачная взрослая дочь. Долгие годы я не знал о ее существовании, только догадывался, но когда тайна открылась, проявил инициативу, встретился, познакомился. Сейчас с обеими дочками у меня близкие отношения, они друг с другом дружат, это счастье. Наверное, у них есть и обиды, и претензии ко мне, но главное — что между нами есть любовь.
— Ну и в финале, как обещано, возвращаемся к МХАТу. Интересны анкеты, которые заполняют все, кто хочет с вами работать. Говорят, там есть очень личные вопросы, посягающие на свободу личности...
— Это неправда, в чем убедитесь, прочитав анкету. В ней корректные вопросы, которые задаются перед личным собеседованием в любой крупной компании, банке, государственной структуре. Среди прочих — отношение к истории Отечества, духовным традициям народа, пристрастия в литературе и искусстве. Взять в труппу актера, о личности которого ничего не знаешь, а потом тратить время на то, чтобы выведать, какие фильмы он смотрит и какие книги читает? Увольте! Эти анкеты всегда будут, я от них не откажусь.
Пандемия серьезно скорректировала наши планы, и все же с трезвой экспертной оценкой могу сказать, что МХАТ сегодня вернулся в поле актуального и значительного, стал одним из главных русских театров. Спектакль «Красный Моцарт» об Исааке Дунаевском с его гениальной музыкой в исполнении оркестра, потрясающими декорациями и выдающимися актерскими работами. «Нюрнбергский вальс», где удалось перенести на сцену процесс над главными военными преступниками и выстроить историю роковой, запретной любви советского военного разведчика и переводчицы французской делегации, дочери белоэмигрантов. На премьере я видел, что зрители плакали.
Мы восстановили «Синюю птицу», вернув ей статус спектакля для всех возрастов. Таким ведь он и был задуман Станиславским — глубоким, философским. Первыми на большой сцене поставили документальный спектакль — «Некурортный роман». Замечательный режиссер Виктор Крамер поставил «Лес» Островского с совершенно неожиданным партнерством: Несчастливцева играет Андрей Мерзликин, Счастливцева — Григорий Сиятвинда. В роли богатой помещицы Гурмыжской, собравшейся замуж за недоучившегося гимназиста, — выдающаяся актриса Надежда Маркина.
Андрей Кончаловский скоро приступит к работе над пьесой Горького «На дне». На днях в очередной раз разговаривал с Михаилом Шемякиным, который будет художником спектакля по Гофману, а музыку напишет Максим Фадеев. Патриарх отечественной театральной режиссуры Сергей Глебович Десницкий, которому в апреле исполнится восемьдесят, многие годы работавший с Олегом Ефремовым, уже репетирует свою пьесу об отношениях Чехова и Книппер. Когда он входит в аудиторию, все встают — и от этого я чувствую себя абсолютно счастливым...
Спектакль «Лавр» по роману-житию Евгения Водолазкина с Дмитрием Певцовым, Алисой Гребенщиковой, Леонидом Якубовичем, Валентином Клементьевым принес очевидный зрительский успех — наверное, пока самый крупный. Хотя есть и саркастические выпады. Это естественно: чужая победа неизменно вызывает у кого-то зависть, у кого-то агрессию. Я не удивляюсь такой реакции и не расстраиваюсь. Искренне радуюсь, когда на «Нюрнбергском вальсе» и «Некурортном романе» вижу в зале двадцатилетних. От того, что делаем и что будем делать в театре в ближайшем будущем, честное слово, у меня дух захватывает!
— Верю в вашу искренность, поэтому прошу прощения за вопрос, идущий вразрез с оправданным пафосом: как относитесь к тому, что давно знающие вас люди сегодня обвиняют в лукавстве, двуличии, перерожденчестве? Помнят Эдуарда Боякова в хиппистские, панковские времена и не могут представить, что такие перемены в человеке возможны...
— Те, кто знает меня сызмальства — одноклассники, друзья юности, — они и сейчас рядом. Я крестный их детей, они крестные моих. Мы много времени проводим вместе, в том числе в зарубежных путешествиях. Действительно, есть близкие люди, в которыми разошлись, но тех, кто остался, больше. Всех, кто говорит и пишет нелицеприятные вещи, я прощаю, а за многих из них молюсь.
