Важнейший этап — венчание с Людмилой, сегодня матерью моих троих детей. Нас очень сблизило одинаковое отношение к таинству — необходимому, очень важному. Венчались в Троицком храме на Воробьевых горах, до этого постились, исповедались, причастились. Это таинство стало началом глубокого воцерковления и поиска духовного отца. Я ходил в разные храмы, исповедовался у разных батюшек и порой чувствовал себя неловко от внутренней хитрости: вот к этому батюшке приду с этим, а другому покаялся бы в другом. Понимал: так нельзя, духовный отец один. К счастью, я его нашел — это настоятель старой, XVII века, церкви Успения Пресвятой Богородицы, что рядом с садом «Эрмитаж», за «Ленкомом». Удивительный батюшка Алексей Гомонов, настоящий аскет. Сегодня без него, моего духовника, своей жизни не представляю.
— Расскажите, как встретились с Людмилой и как поняли, что эта женщина — ваша?
— Это была прекрасная ночь двадцать третьего июля 2011 года. После трех спектаклей «Человек.doc», которые театр «Практика» показывал на пикнике «Афиши», друзья-видеохудожники позвали на вечеринку в Artplay — клуб, расположенный на крыше Британской школы дизайна, что на Яузе, рядом с Курским вокзалом. На этой крыше испытываешь потрясение от необычайного зрелища: внизу снуют поезда, некоторые идут как пара коней в упряжке — голова в голову, другие мчатся навстречу друг другу.
Друзья делали в Artplay что-то вроде видеоперформанса с современной музыкой. Я наблюдал за танцующими и заметил стайку девушек. Они были пластичны, хорошо двигались, чувствовали ритм. Особенно одна. И я, доживший до сорока семи лет и ни разу не знакомившийся с девушкой в клубе, на тусовках, по собственной инициативе подошел с другом к ним и на каком-то гусарском драйве стал говорить комплименты: как прекрасно девушка танцует и какая у нее невероятная улыбка. Что было чистой правдой — улыбка у моей жены фантастическая. Когда разговорились, выяснилось, что Людмила — совсем не любительница тусовок, а в клубе на крыше оказалась, поскольку только что окончила курсы в Британской школе дизайна здесь же. Прилетала в Москву из Сибири на семинар для дизайнеров, а самолет домой рано утром — вот и решили с подружками скоротать время.
До сих пор не понимаю, какая сила меня к ней повлекла. Проговорили всю ночь, и мне ежеминутно казалось, что происходит нечто важное. Следующие несколько дней общались по телефону, потом я пригласил ее в Москву. Она прилетела. Провел ее по своим любимым местам в столице, познакомил с коллегами, друзьями и, конечно, с родителями.
Потом уже сам отправился в Омск, где в аэропорту меня встречал огромный разукрашенный джип с надписью на борту «Сибирская охота». Оказалось, все мужчины в семье начиная с прадеда, приехавшего в суровые места из Белоруссии, егеря и охотники. Я был растроган и укладом в доме родителей Людмилы, и теплом, с которым меня приняли. Помню стол с невероятно вкусными угощениями — огромное блюдо с глухарем, тушенным с капустой и клюквой.
Когда меня спрашивают, бывает ли в отношениях с женой дискомфорт из-за двадцатилетней разницы в возрасте, не развожу демагогии: дескать, это неважно. Важно. Людмила по возрасту близка к моим старшим дочерям. У нас был разный жизненный опыт, было разное символическое пространство, были разные пристрастия в музыке. Но духовная близость важнее. Сейчас мы очень близки уже и в отношении музыки, и в отношении духовной практики. Такого взрослого и цельного человека, как Людмила, рядом с собой не помню. Жена гораздо раньше меня пришла к пониманию важности церкви и ценности семьи.
К сожалению, мама Людмилы умерла рано — едва успела понянчить-потискать старшего внука. Сейчас жена заботится о моей маме и проводит с ней гораздо больше времени, чем я. Они очень близки. И с моим отцом у нее сразу сложились хорошие отношения. За пять лет — с 2006 года по 2011-й — отец видел многих моих женщин, но ни об одной со мной не говорил. А в день знакомства с Людмилой категорично заявил: «Это твоя женщина, береги ее». Очередное доказательство того, что родителей надо слушаться.
