А дальше — тишина, ситуация становилась невыносимо жуткой. Я пыталась бить тревогу, стучалась во все двери, но изменить ничего не могла. В какой-то момент начала думать, что на Макса воздействуют не только психологически. Было четкое ощущение, что там замешана магия. Я в этом отношении человек очень чувствительный. Мне иногда снятся вещие сны, ушедшие родственники, предупреждающие об опасности. Меня преследовали ужасные сновидения, и чем сильнее ухудшалась ситуация, тем больше было этой чертовщины. Снились какие-то черные силы, которые творили надо мной ужасные вещи и пытались засосать в бездну... С этим я могла бороться только молитвами, во сне и наяву. Наш офис находился в подвальном помещении, и когда я спускалась туда, казалось, что захожу в адское логово.
Редкие звонки Максу не давали никакого результата, помню, как рыдала и кричала в трубку, чтобы он открыл глаза на то, что вокруг него творится. Все, что ему говорят, — ложь. Однажды в порыве эмоций сказала: «Я рядом с тобой всю жизнь и никогда не давала повода сомневаться во мне. Ты должен выбрать — я или люди, которым ты веришь!» Пыталась рассказывать ему о тех случаях, когда ловила сотрудников центра на лжи, аргументировала каждое свое слово, но доверия мне не было...
Знаете, есть люди, которым всегда мало: денег, внимания, власти. И вот именно такие «друзья» окружали Фадеева. Я видела, что они его поглотили, буквально сожрали, но он ничего не замечал. Было полное ощущение, что человека подменили. Это был не тот Макс, которого я знала всю жизнь, он говорил чужими словами, на мои попытки что-то прояснить приводил какие-то нелепые доводы. Потом я начала замечать, что он стал очень мало писать и заниматься музыкой.
Редкие песни доставались другим артистам. Это не сильно расстраивало, больше сокрушений было от того, что мы не общаемся. У меня достаточно хитов от Фадеева, но грустно, что даже с тем материалом, который есть, я не могла работать в принципе. Меня не существовало в его жизни — ни как артиста, ни как человека. Я вернулась в Россию, но пропала со всех радаров, зрители меня не видели. Поклонники задавали вопросы, на которые у меня не было ответов. Поддерживал муж, он тоже не мог понять, что же произошло. Аршинов спрашивал: «Ты же ему всегда была как ребенок. Неужели не можешь ничего сделать?»
Спустя полгода я приняла решение и начала делать все, чтобы Фадеев обратил на меня внимание, и не имело значения, каким образом смогу до него достучаться. Если про меня и так придумывают и говорят гадости, терять было нечего. Значит, мне нужно сделать что-то такое, чтобы он сам захотел со мной поговорить. Я добилась своего. Это оказалось легко, потому что для людей, которые с ним работали, достаточно было малейшего намека на непослушание, и огонь запылал. Однажды на очередную просьбу поставить пост в социальной сети я просто ответила отказом. Чтобы вы понимали: даже такие мелочи их выбешивали. Я сознавала, что там начнется буря, но таким образом смогла спровоцировать Макса на разговор. Попросила сотрудников офиса организовать мне встречу с ним.
