Однажды, чтобы меня занять, Вера Исааковна достала из трюмо коробочку и сказала: «Почитай». В ней под кучей черно-белых фотографий лежали пожелтевшие письма, перевязанные лентой. Кстати, на некоторых фото молодая Вера позировала с Марком Бернесом где-то на юге. Писем было много. И все они были не подписаны. Неизвестный мужчина писал Вере о своей любви. Я не могла от них оторваться. Когда мы уходили, Вера Исааковна вдруг сказала: «Когда меня не станет, пожалуйста, эти письма положите со мной». Мы выполнили ее завещание. Кто был этот мужчина? Неизвестно. Она, по-моему, даже ГБ об этом не рассказывала.
А вот свою сердечную тайну Галина Борисовна мне поведала. В это время она была влюблена в одного генерала. Интересный, высокий мужчина жил на «Войковской», был женат. Они не могли часто встречаться, так как у него в это время очень болела мама. Я не знала его фамилии, только имя — Володя. Позже ГБ этот период своей жизни стала называть «заблуждением». Она злилась, что они редко видятся. Раза два мы с ней ездили к его дому. Я бегала к гаражам и смотрела, стоит ли его машина. Мы прятались в «шестерке» Галины Борисовны и ждали, когда Володя пойдет домой.
Он был типичным Бузыкиным, персонажем из «Осеннего марафона». Когда однажды Володя заболел и попал в больницу, Галина Борисовна все бросила и помчалась к нему. Он обещал, что они будут вместе, клялся уйти к ней, но обещания своего так и не выполнил. Это было еще одно предательство в ее жизни.
Галина Борисовна обманывать и изворачиваться не умела — слишком честна и прямолинейна была для отношений с женатым человеком. Она не смогла ему простить, что он так и не ушел от жены. Максималистка во всем. Как говорил о ней Денис: «У мамы не существует серого цвета — либо черное, либо белое».
С одной стороны, она видела людей насквозь, а с другой — часто ошибалась. Доверялась, а ее предавали. ГБ была ранимым человеком. Часто повторяла: «От обиды, предательства я уже вряд ли заплачу — столько их за всю жизнь съела, могу только от какого-нибудь невероятного добра». Слово «предательство» она всегда произносила очень громко, с придыханием, с особой интонацией. В ее жизни уже было такое, и не раз. Но первое предательство оставило самый глубокий след.
У Евгения Александровича в «Современнике» начался роман с молодой актрисой Лилией Журкиной. Это была очень красивая женщина, большая модница, одевалась экстравагантно. За ней ухаживал Шарль Азнавур. Евстигнеев, разумеется, скрывал эти отношения от Галины Борисовны. Рассказывали, что он мог бежать по двору за каким-нибудь знакомым и просить: «Не говорите Гале, с кем я сидел на скамейке».
Она долго ни о чем не догадывалась. Даже когда две артистки заперли ее в репетиционном зале и стали открывать глаза: «Ты дура! Неужели ничего не видишь?» — продолжала ему верить. Так они продержались еще два мучительных года. Все решилось на гастролях в Саратове.
