Для образа мне купили старинные золотые серьги. Во время съемки одну сережку я случайно обронила на поляне. Найти не надеялась и иллюзий не питала: даже если серьга будет найдена, мне ее не отдадут. Я ошиблась. Все цыгане от мала до велика перебрали каждую травинку, серьгу нашли и передали мне. Вот такие у нас сложились отношения. Ко мне приходили гадать из окрестных сел. В округе все прослышали, что снимается кино про цыган и там есть одна «самая главная цыганка», которая хорошо гадает и предсказывает будущее. Стали приезжать желающие. Я гаданием никогда не занималась, но тут пришлось. Вначале брала оторопь: люди приходили погадать, неся в дар яйца, кур, овощи, фрукты... Потом сказала себе: «Ты же актриса, будь убедительной. Это тоже работа над ролью». Предсказывала девушкам по руке. Что им хотелось узнать? Тут и к гадалке ходить не надо — про любовь!
Эта роль требовала огромной психической и физической энергии. Многие сцены рождались импровизационно, и это создавало дополнительную сложность. Но Лотяну, как всегда, требовал максимальной отдачи. Он никогда не говорил мне: «Молодец, хорошо!» Как бы я ни играла, его оценка была: «Плохо, очень плохо, ты можешь лучше». В какой-то момент у меня сдали нервы, я не выдержала. После очередного съемочного дня, никому ничего не сказав, уехала, исчезла... А тут телеграмма, что в Болгарии премьера моего фильма «Братушка». Не планировала туда лететь, но тут решилась!
Меня хватились на следующий день. Когда я не появилась на площадке, Эмиль Владимирович испугался, что со мной что-то случилось. Но получив в тот же день мою телеграмму, что нахожусь на премьере в Софии, он, естественно, рассвирепел. Разразился скандал. Разбираться приехал директор мосфильмовского объединения, в котором снималась картина, Леонид Григорьевич Мурса, и даже худрука Григория Наумовича Чухрая поставили в известность, что актриса уехала в неизвестном направлении. Лотяну, как мне рассказали потом, грозился, что снимет меня с роли, хотя мы успели снять полфильма. Я не представляла, что все это примет такие масштабы. Чухрай затребовал материал. Посмотрел и позвонил Лотяну: «А ты уверен, что нужна другая актриса? Я против. Прекрасный материал».
Я отсутствовала четыре дня. В группе объявили выходные. Вернувшись и увидев состояние Эмиля Владимировича, пыталась объяснить причину моего отъезда, но он был в ярости, всячески игнорируя меня, общался только через второго режиссера. Я вела себя тише воды ниже травы. Через пару дней Лотяну успокоился, мы помирились и все вернулось на круги своя. Но стыд за тот непрофессиональный поступок меня преследует по сегодняшний день. Актерская профессия требует огромной воли, внутренней силы, терпения и смирения. Вероятно, это как в вере — либо принимаешь и смиренно служишь, либо уходи. Правда, со мною впредь он вел себя поосторожнее.
