На сцену Ермоловского театра я вернулся два года назад. Играем с Андреевым антрепризный спектакль «Самая большая маленькая драма» по Чехову. Начинал его Владимир Алексеевич с Валентином Гафтом. На сцене разворачивались шекспировские страсти, исполнялись романсы, песни, звучали прекрасные стихи. Посмотрел и влюбился в потрясающий дуэт двух великих артистов! Валентин Иосифович не смог работать по состоянию здоровья, и тогда Андреев договорился с нынешним худруком Олегом Меньшиковым и ввел меня.
С Гафтом наши пути пересекаются во второй раз. Я же еще играю с Инной Чуриковой в «Старой деве», где он был первым исполнителем. Очень люблю его, он фантастический человек.
— Правда, что спектакль об Иване Грозном чуть не стоил вам жизни?
— Я там такое пережил! Иван Грозный — один из моих любимых исторических персонажей, незаслуженно оболганный. Достаточно углубиться в документы, прочитать его переписку, чтобы оценить масштаб личности. Сегодня доказано, что он не убивал сына Ивана. Это привиделось Илье Репину, который наложил на царя проклятие своей знаменитой картиной. Кстати, с ней постоянно случаются неприятности. И будут происходить!
Малый театр в свое время поставил всю трилогию Алексея Константиновича Толстого: сначала «Царя Федора Иоанновича» со Смоктуновским, потом «Царя Бориса» с Виктором Коршуновым, дошла очередь и до «Смерти Иоанна Грозного», когда в труппу пришел я. Как известно, слово, сказанное миллион раз, материализуется. Не нужно было ставить слово «смерть» на афишах!
Пять актеров ушли из жизни, прикоснувшись к Ивану Грозному. Это отец Михаила Боярского Сергей Александрович, Николай Хмелев, Олег Борисов и Евгений Евстигнеев, который играл царя в фильме «Ермак». Не доснявшись три дня, вылетел в Лондон к врачам и там умер... В 2013 году не стало Ярослава Барышева.
Ко всем трем постановкам в Малом писал музыку великий композитор Георгий Свиридов, с которым мы подружились. Он часто приходил на репетиции, смотрел на мою работу. Спектакль ставил Володя Драгунов, я трижды отказывался от роли. Трижды! Не чувствовал энергетики персонажа в полной мере. Потом меня убедили, что нужен именно такой царь.
Я начал работать и ощутил, как из меня непонятно по какой причине уходит энергия: порепетирую четыре часа и весь оставшийся день не могу прийти в себя. Стал докапываться, погружаться в историю XVI века, прочитал множество книг, побеседовал с учеными. Однажды сидели со Свиридовым, тот предложил:
— Хочешь, сделаю тебе подарок?
И включил музыку, от которой по телу побежали мурашки — такая в ней была энергетическая мощь. Я спросил:
— Что это?
— Это стихира Ивана Грозного. Он состоял в хоре певчих, был уникально образован музыкально.
Мы с Георгием Васильевичем еще много раз возвращались к этой теме: «Как ты рвешь душу, Саша. Мне нравится то, что делаешь. Текст Толстого тебя сковывает, а ты прорываешься через заслон. Все дело в слове «смерть».
