В своих неудачах в жизни никого не обвиняю. Да и неудачи ли это? Я троих вытащила на высокий уровень. С сыном, дочерью и с первой внучкой Машей три раза отходила в музыкальную школу — это конкурсы, концерты, экзамены, гастроли. При этом умудрилась сняться в шестидесяти ролях в кино, из них одиннадцать — главные. А помнят меня до сих пор по моей Анне из фильма «Я буду ждать...». Если бы не было Еременко, не было бы и моей роли...
Последний раз мы с Колей увиделись незадолго до его смерти. Я слышала, что у него родилась дочь вне брака, что у него молоденькая жена. Шел очередной съезд кинематографистов во Дворце съездов. Иду по проходу к своему месту, вдруг меня кто-то окликает: «Твеленева!» Смотрю — Коля Еременко с краю сидит. Как всегда элегантно одет, в шикарном кожаном пиджаке. И по соседнему креслу рукой похлопал. Я села и ощутила приятный запах кожи и знакомого одеколона. У него уже поседели виски, хотя был по-прежнему красив.
— Как дела?
— Хорошо. А у тебя?
— Все нормально.
Меня поразило, что Коля был непривычно грустным, глаза потухшие. С отсутствующим видом он следил за страстями кинематографистов на трибуне. Передо мной сидел не прежний уверенный в себе мачо, а уставший от жизни человек.
Так и сидели молча рядом, каждый в своих мыслях. Мне так много хотелось ему сказать: и что поняла его душу, и что знаю, как нравилась ему, и что оттолкнула его, потому что была влюблена...
Но я встала и произнесла дежурно вежливую фразу:
— Я позвоню.
А Коля, как в том фильме, вдруг серьезно ответил:
— Я буду ждать...
С такой надеждой, что у меня мурашки пробежали по телу.
После выхода телефильма «Я буду ждать...» зрители нас с Николаем Еременко поженили. Они так переживали наше расставание на экране, что изменили финал в жизни. Ну разве можно не ответить взаимностью такому сумасшедшему красавцу? А после смерти Еременко одна дама прислала на телевидение письмо: «Если бы Анна и Николай были женаты, он остался бы жив».
Коля ушел из жизни рано, в пятьдесят два года. Я его всегда помню молодым, одетым в изящные узкие брючки орехового цвета, оливковый пиджак и кепи, которое ему удивительно шло...
